Николай Громобой - Легенда Итальянских Альп

На душе у Лизы было неспокойно и поэтому она взяла две стопки, и налив ром, села рядом с Розой:

– Выпьем и пойдем спать, утром надо продолжить поиски – сказала Лиза.

– Очень плохо, что замело следы. – сказала Роза.

– Попробуем увеличить территорию поисков, видимо этот человек очень дорог им – ответила Лиза.

– А знаешь Лиза, может мне показалось… но во время наших поисков мне почудилось, что я услышала отдаленный собачий лай.

– Не могу ничего тебе сказать Роза, я ничего такого не слышала.

После долгих утомительных поисков очень хотелось спать. В доме было очень уютно, тепло, идущее от хорошо натопленной русской печки, приятно согревало и, казалось, убаюкивало. Кот Смети и кошка хозяек вдоволь накормленные паштетом, сладко похрапывали, иногда нежно посвистывая. В окна им подвывала метель и под эту колыбельную Лиза уснула.

Под утро Лиза неожиданно проснулась. Толчком к этому послужил не то чтоб настоящий сон, а скорее всего какое-то неосознанное воспоминание. Сначала, Лиза не могла понять какое: прислушалась в доме было тихо, только изредка потрескивали сухие поленья, видимо Роза уже затопила печь. И вот когда, казалось, Лиза уже полностью проснулась, перед её глазами поплыла череда давних воспоминаний, как будто кто-то перелистывал страницы романа…

Это были времена всеобщего подъёма борьбы с деспотией. Ей тогда было семнадцать лет и по-своему характеру и воспитанию она не смогла остаться от этого в стороне.

Но, к сожалению, многие её товарищи восприняли эту борьбу как очередное романтическое увлечение, и при первых же трудностях и неудачах спасовали, а идти до конца отважились немногие. Она была в их числе. Но в виду неопытности руководителей, малочисленности восставших, они были разгромлены. Картина последнего боя не покидала её.

Когда они узнали, что перевалы в горах занесены лавиной и уйти за границу как они надеялись не удастся, то бросились в свою последнюю атаку (сдаваться в плен никто не собирался). Жалкие остатки полка, полка Свободы, которые не насчитывали и двух рот – они полегли все. Все как оказалось кроме них двоих: Лизы и Франсуа.

Лиза, как потом шутил Франсуа «умудрилась» получить сразу три ранения: два пулевых и одно штыковое. К счастью, все они оказались не смертельными, но все равно она бы погибла от холода если бы не Франсуа.

Франсуа спасло наверно его железное здоровье (он никогда не курил и до поступления в университет, помогал отцу, работая дровосеком), а также толстый жандармский офицер. Франсуа воткнул в него шпагу и поскольку уже был слегка ранен в руку, не смог быстро её вытащить. Но в этот момент Франсуа сам получил страшный удар прикладом в лицо, нос и брови его были разбиты, всего лицо его оказалось залито кровью. И именно это спасло Франсуа в дальнейшем, когда враги добивали раненых, его посчитали мертвым и добивать не стали. Собрав оружие, неприятель покинул поле боя.

Очнувшись Франсуа стал искать выживших среди своих товарищей, но всё, казалось, напрасно. И вдруг он услышал слабый стон. Он долго не мог понять откуда доноситься этот стон, наконец отодвинув одного из погибших обнаружил раненную девушку. Сняв с одного из убитых шинель, Франсуа положил на неё Лизу, застегнул шинель, не всовывая ей руки в рукава и подпоясав её ремнем, получилось что-то типа волокуши. Привязав к рукавам шинели обрывки чьей-то одежды и взявшись за них, Франсуа потащил Лизу, просто так не зная куда – просто вперед. Он знал, что надо выйти к окраинам города, что только там можно попытаться найти помощь. Вдруг отойдя немного, он услышал храп лошади. Оглянувшись Франсуа увидел блуждающий свет фонаря…

Вдруг у него мелькнула мысль жандармы, – но фонарь был явно один, да и человек, пожалуй, тоже. Внезапно его осенило – «мародер» подумал Франсуа. И забыв про всё на свете движимой страшной злобой он кинулся на свет фонаря: « убью гада голыми руками, если не смогу загрызу !» – думал он.

Приблизившись, Франсуа увидел, что незнакомец просто осматривает мертвых, не делая попыток залезть в их карманы.

– Кто Вы? – спросил Франсуа.

– Я тот, кто был против этого выступления, считая его слишком ранним… – сказал незнакомец – Революция как любой плод должна сначала созреть.

– Теперь я с Вами согласен – сказал Франсуа.

– Вы один?

– Нет, со мной еще девушка, она сильно ранена, ей нужен врач.

– Я и есть врач. Доктор медицины К… – ответил незнакомец – пойдем садитесь в тарантас, и покажите, где Вы её оставили.