Николай Кикешев - Встань и иди

Батальон с момента ввода в Афганистан охранял правительственные здания в центре столицы. Практических занятий в горах по тактической подготовке, управления подразделениями в бою, взаимодействию, стрельбе в горных условиях с ними не проводились. За день до операции батальон вывезли в горы севернее кабульского аэродрома. Десантники до наступления сумерек смогли подняться только до середины горы ХоджаБурга, обозначили боевые порядки и спешно спустились вниз.

Командир саперного взвода лейтенант Павел Агафонов должен был находиться с 7-й ротой. После приземления он увидел странную картину: небольшого роста офицер, в летной фуражке, мешковатой шинели, перетянутой ремнем автомата, тащил два огромных ящика. В боевой обстановке он выглядел нелепо.

– Вы куда с такой поклажей? – спросил он офицера.

– Я авианаводчик, должен быть рядом с комбатом!

– Штаб идет с восьмой ротой.

– Мне туда надо.

– А что в ящиках?

– Радиостанция.

– Давай, помогу.

Агафонов тащил ящик сколько мог, потом сказал:

– Все, мне нужно в другую сторону.

Командир 7-й роты Владимир Тарасевич собрал своих офицеров, выслушал доклады о наличии людей и рота двинулась цепочкой, след в след, начала спускаться к кишлаку Шигал. Час шли по гребню, который был чуть ниже соседних хребтов. С них постреливали снайперы, появились первые раненые. Когда до намеченного рубежа оставалось метров 500, снизу демонстративно пошли в атаку человек сто. Диспозиция, лучше не придумаешь: наступающие, как на ладони. Дружно ударили автоматы и пулеметы, и мятежники обратились в бегство. Увлеклись стрельбой, десантники не заметили, что по ним прицельно стреляют с тыла. Рота значительно поредела.

– Шесть убитых, много раненых, – доложил комбату Тарасевич.

– . Все, занимайте оборону и до темноты никуда не двигаться! – приказал Кустрё.

С наступлением темноты им разрешили спуститься пониже, где стояли два здания.

– В них и заночуем, – решил ротный.

Из офицеров только он оказался целым и невредимым. Остальных выбили снайперы. Когда обустроились, Тарасевич поднялся на крышу. К нему присоединился Агафонов. Сидели молча, каждый по-своему переживал события прошедшего дня. Внизу лежали их сослуживцы, разделенных боем на живых и мертвых, раненных и убитых. Кто спал уже вечным сном, а кто метался в горячечном бреду. Еще утром, когда ярко светило солнце, а небо было черным от многочисленных вертолетов и самолетов, кромсавших горы разрывами бомб и реактивных снарядов, казалось, что и стрелять не придется. А оно вон как вышло.

Взошла огромная луна, освещая горы желтым призрачным светом.

– Давай, попробуем выяснить, где находятся наши, – предложил ротный.

Он пустил в воздух одну ракету, затем вторую. Ответные ракеты взле тели справа и слева.

– С флангов мы вроде прикрыты, – сказал Тарасевич. – Давай, попробуем самим выйти на дорогу. До неё уже недалеко. Пойдешь с первой группой?

Агафонов согласился.

Собрали всех, кто мог ходить, начали выдвигаться. Метров через сорок начался крутой обрыв.

– Если спрыгнуть с него еще можно, – доложил он ротному, – то подняться назад будет проблематично. Тем более вытаскивать раненых и убитых.

Ротный доложил о ситуации в штаб батальона.

– Оставайтесь на месте, – распорядился комбат. – Днем к вам прилетят вертолеты за ранеными и убитыми. Подыщите площадку для их посадки.

Офицеры пошли посмотреть, где может сесть вертолет, но так ничего путного не нашли и решили вернутся в дувал. Агафонов вошел первым, Тарасевич – вторым, и тут же, ойкнув, упал: через закрытую дверь, пуля, пробив доску, ранила его в колено.

Утром прилетели вертушки. Один вертолет завис прямо над крышей здания. «Но кто будет грузить раненых?» – подумал Агафонов. И тут, словно из-под земли, появились шесть богатырей.

– Мы из разведроты дивизии, – сказал дюжий сержант.

Разведчики быстро погрузили раненых в вертолет, и он взмыл в небо.

Стали ждать второй вертолет, чтобы погрузить убитых, оставшееся оружие и имущество. Где-то через час вертолеты прилетели вновь. Опять такая же смелая посадка на крышу. Опять помогли дивизионные разведчики. Когда вертолеты улетели, остатки роты вышли к основным силам батальона. Встретил их комбат.

– Общие потери батальона – 36 убитых и 90 раненых, – доложил майор Кустрё в штаб дивизии. – Один солдат пропал. Нет ни среди мертвых, ни среди живых.

– Ищите! – потребовали сверху.

Без потерь выполнила свою задачу только 8-я рота, хотя и шла на главном направлении. У них был один раненый. Может быть потому, что с ней был комбат со своим штабом, начальник штаба дивизии с разведчиками, авианаводчик, взвод АГС-17.