Юлия Вдовина - Про Генриха фон Штольца

По узким улицам вечернего безлюдного Кёльна, освещаемым жёлтым светом фонарей, не спеша прогуливался тридцатипятилетний Генрих фон Штольц. Он был высоким статным мужчиной с хорошей кожей, неиспорченной воздействием табака и химикатов, и русыми волосами, отливающими платиной. В его бегающих тёмно-синих глазах читалось беспокойство о будущем всего человечества, ввязавшегося в широкомасштабную войну, которую через несколько десятилетий назовут Первой Мировой, однако сейчас, в апреле тысяча девятьсот пятнадцатого года, она называется иначе. «И на что это кровопролитие? Разве нельзя было урегулировать конфликт ещё в прошлом году? Без вмешательства сторон. – Генрих, бродя по мощённой мостовой, приглаживал непослушную чёлку за оттопыренное ухо, – И разве для того я шёл в науку? Помогать людям, спасать жизни, развивать страну – вот для чего я связал жизнь с химией. Я не выбирал иной путь. Я и не желал иного пути».

Как известно, любая история имеет начало. Вот начало этой. В тысяча восемьсот восьмидесятом году в Кёнигсберге, входящем в состав главного королевства объединённой Германии, явился свету новый человек – сын потомственного дворянина-юнкера Альфреда фон Штольца, известного в широких кругах Восточной Пруссии. Генрих родился здоровым, но очень крикливым ребёнком. Родители пророчили малышу военную карьеру под протекцией самого рейхсканцлера – хорошего знакомого фон Штольцев, но Генрих, ведомый идеями индустриализации, зачитывался Вюрцем и Менделеевым. В конечном счёте, родители, каждый день выслушивающие тирады о важности химии в мирных целях, отправили сына в Гёттингенский университет. Именно в Нижней Саксонии в тысяча девятьсот втором году Генрих познакомился с семнадцатилетней Ульрикой Бейльштейн, – дочерью местного профессора, – вскружившей голову двадцатидвухлетнему студенту. Она была полная (что её, признаться, не портило) и низкого роста, но весьма миловидна. Её чёрные волосы, уложенные в модную для того времени причёску, и такие же чёрные глаза, словно крупные бусины в ожерелье, заметно контрастировали с фарфорово-белой кожей. Ульрика, едва достигнув восемнадцати лет, получила благословление родителей на брак с Генрихом. В этом же году её муж был направлен на предприятие в Кёльн для продолжения обучения и дальнейшего трудоустройства. Молодожёны Ульрика и Генрих фон Штольцы отправились в бывшее герцогство Юлих-Клеве-Берг вместе – втроём. Через несколько месяцев после прибытия у супругов родился первый ребёнок – Урсула Мария фон Штольц. Несмотря на серьёзную занятость на предприятии под руководством ученика известного химика Фрица Габера, Генрих уделял достаточно много времени маленькой Урсуле Марии. Только игры с дочкой могли отвлечь мужчину от участившихся дум на тему выбранной профессии, – всё чаще поступали заказы на эксперименты с опасными веществами, которые гипотетически смогут быть полезны в военных конфликтах, что огорчало Генриха, наивно мечтавшего о мире во всём мире. К тысяча девятьсот седьмому году у семейной пары родилось ещё двое чудесных малышей: Франц-Иосиф и Шарлотта Анна. В отношениях Генриха и Ульрики не было места ссорам и разногласиям до одного не прекрасного дня, но, впрочем, к этому мы вернёмся позже.

На главных часах пробило ровно десять вечера. Отворив тяжёлую дверь многоквартирного дома, Генрих вошёл в неосвещённый коридор и наощупь поднялся по длинной спиральной лестнице на нужный этаж. «Это военное преступление! Это запрещено! Это бесчестно! И я, я, который написал диссертацию о вреде химического оружия, принимаю участие в его разработке! И никто не станет разбираться, что у меня не было выбора. Я обязывался работать на благо Германии. Ну почему сейчас благо моей страны – война?!».

– Папа! – на фон Штольца набросилось трое ребят, выбежавших из просторной гостиной, от пола и до потолка обставленной антикварными вещами и дорогой мебелью. Ульрика не скупалась на мягкие диваны с очень недешёвой обивкой и шкафы из красного дерева.

– Малыши, подождите! – Генрих, одарив детей красивой широкой улыбкой, снял шляпу и плащ и повесил их на своё место, – А где же мама? – не обнаружив среди встречающих жены, мужчина решил направиться на кухню – любимое место Ульрики.

– Мама ушла и просила передать, что будет поздно, – грустно проговорила Шарлотта, обнимая руку отца, до которой едва дотягивалась.

– Урсула, откуда у тебя это? – не успев выйти из коридора, мужчина заметил на тумбочке, заваленной игрушками-зайцами и тряпичными куклами, что-то круглое. Предмет, который взял в руки глава семьи, было небольшое пяльцы с крупным розовым цветком, обвитым зелёными лозами с шипами. – Ты никогда не вышивала.