Николай Тобош - Манас. У вражды три лица. Книга шестая

– Будьте здоровы, братец! – Перед ними возникли двое мужиков.

– Будьте здоровы! – Жапак принял приветствие с большим удивлением.

– Мы – сыновья старца Усена, брата бая Жакыпа, – сказал один из них. – Меня зовут Огузкаман. А этот мой брат – Кекчогуз.

– Меня зовут Жапак, сын Шыгая. Шыгай тоже один из родных братьев бая Жакыпа.

– Выходит, мы с тобой тоже родные люди, – Кекчогуз рассмеялся от души.

– Да, выходит так, – согласился Жапак. – Я раньше не слышал, что вы здесь, в землях Тянь-Шаня.

– Мы приехали недавно, – Огузкаман почесал затылок и спросил: – Ты почему говоришь «в землях Тянь-Шаня»? Нам твердят, что здесь земли Ала-Тоо.

– Прежде этими землями владели калмыки, – ответил Жапак. – Они дали название Тянь-Шань.

– Но сейчас же землями владеют кыргызы.

– Не знаю. Мне нравится калмыцкое название.

Жапаку не понравились вопросы собеседников. Что они хотят выяснить? Чего они стараются разузнать?

– Извини, дорогой! – Кекчогуз похлопал его по плечу. – Нам ты понравился.

«А вы мне нет», – подумал Жапак, но промолчал.

– Мы пойдем, Жапак! – Огузкаман обратился к нему. – Просто заехали пообщаться с соседями.

Оба скрылись за юртами. Через некоторое время послышался топот копыт удаляющихся скакунов. Перед глазами Жапака вновь и вновь вставали оба брата с круглыми лицами с узкими глазами и плоским носом. Оба они были высокого роста, выше, чем Жапак. Когда они разговаривали, у них будто приходили в движение мускулы на шее.

К вечеру приехал Алымбоке из земли Чет-Бейджина. Не было у него хороших новостей. Он рассказал, что Конурбая нет в Чет-Бейджине. Он находится в северных землях, чтобы подавить волнения подданных, которые отказались платить дань местным властям. Пришлось Алымбоке обратиться за советом к самому Алооке хану. Алооке хан узнал его, одного из приятелей Конурбая, проживавшего в Анжияне в детские годы.

– Что тебя привело? – спросил Алооке у Алымбоке.

– Меня отправил Жапак с делом к своему другу Конурбаю, – ответил Алымбоке.

– Рассказывай, что за дела возникли у Жапака, – потребовал Алооке у Алымбоке.

– Манас в Буласагыне справляет праздник для Байжигита, – ответил Алымбоке. – Жапак предполагает, что если Конурбай приедет с войском на этот праздник, то он сможет уничтожить своего врага.

– Конурбай не сможет уничтожить Манаса, – сказал Алооке. – Манас силен настолько, что некому его одолеть в настоящее время.

– Вы что, Алооке хан? – удивился Алымбоке. – Откуда у вас такая уверенность?

– Я его видел в Анжияне, – ответил Алооке хан. – Его окружает много покровителей. Они обезоружат любых богатырей.

– А что нам делать? – спросил Алымбоке у старца. – Какой совет даете нам, молодым?

– Уговорите Манаса идти войной на Эсенкана, – покачал головой Алооке. – Может быть, дорога его ослабит. Но я не уверен…

Вышло, что Алымбоке приехал ни с чем. Жапак чуть не заплакал от обиды. Он знал, что Конурбай не смог выпросить войско у Эсенкана еще в те времена, всего несколько лет назад. Возможно, это по совету Алооке хана Эсенкан не дал войско. Если так, то и сейчас тоже Конурбай не смог бы получить войско. Жапак почувствовал душевное опустошение. Вся надежда на перемены рухнула с появлением Алымбоке. Остается рассчитывать только на свои силы. Он взялся за воротник Алымбоке и затряс его изо всех сил.

– Я сам убью Манаса! – закричал Жапак от злости во всеуслышание…

В это время к Жапаку шел Кекчогуз, чтобы пригласить его на чаепитие в кругу братьев. Крик Жапака остановил его рядом с юртой Шыгая. Он повернулся и ушел обратно к себе…

Быстрыми шагами Кекчогуз вошел в юрту, где сидели Огузкаман со своими сыновьями Желтийбесом, Чандаяком и Орозоном.

– Есть разговор, – сказал Кекчогуз своему брату Огузкаману.

Огузкаман дал знак своим сыновьям выйти из юрты. Так было всегда. Всегда, когда приходил Кекчогуз и говорил: «Есть разговор», они всех выгоняли из дома, чтобы остаться вдвоем. Они что-то замышляли. И на этот раз сыновья Огузкамана без слов отца поняли, что между братьями состоится серьезный разговор. Они мигом освободили юрту.

– Этот Шыгаевский щенок собирается убить Манаса, – шепотом сказал Кекчогуз своему брату.

– Откуда тебе стали известны мысли Жапака? – спросил Огузкаман.

– Он с кем-то разговаривал в своей юрте, – рассказал Кекчогуз. – Я немного прислушался. Ему не дали войско. Он обиделся и закричал: «Я сам убью Манаса». Я ушел обратно.