Эйдзи Ёсикава - Честь самурая

– Вы только поглядите, – сказал он. – Как это похоже на Иэясу! Никто другой не был бы в состоянии выдержать подобный удар с таким достоинством, словно ненароком отхлебнул чересчур горячего чая.

Хидэёси выразился деликатно, потому что на самом деле он заставил Иэясу отхлебнуть расплавленного железа. Мысленно поставив себя на место Иэясу, он поневоле подумал, хватило ли бы у него силы воли и самообладания, чтобы, оказавшись в сходном положении, повести себя так же.

По мере того как шли дни, единственным человеком, которого радовало вновь сложившееся положение, оставался Нобуо. После встречи в Ядагаваре он стал послушной куклой в руках Хидэёси. О чем бы его ни спросили, он отвечал: «Интересно, что на сей счет думает князь Хидэёси?»

Во всех своих, даже самых ничтожных, делах Нобуо зависел от Хидэёси так же, как прежде от Иэясу.

Из-за этого он щепетильно отнесся к выполнению всех условий, предусмотренных в недавно заключенном договоре, что вполне устраивало Хидэёси. Он отдал земли, отдал заложников, безропотно подписал и выполнил все дополнительные договоренности.

Теперь Хидэёси позволил себе немного расслабиться. Памятуя, что войску до начала следующего года надлежит оставаться в Навабу, он отправил гонцов с соответствующими приказами в Осаку и сделал необходимые распоряжения насчет зимовки в лагере.

Нечего и говорить, что главным источником хлопот и волнений для Хидэёси оставался Иэясу, а вовсе не Нобуо. Поскольку Хидэёси до сих пор не удалось устранить разногласия с Иэясу, он не мог считать, что повелевает и правит во всей стране, а следовательно, его желания оказались исполнены только наполовину. Как-то раз Хидэёси приехал в крепость Кувана и, переговорив с Нобуо о разных делах, решил осведомиться:

– Как вы в настоящее время себя чувствуете?

– Великолепно! Я убежден, это потому, что меня больше не тревожат мрачные мысли. Я восстановил силы, преодолел усталость от войны и чувствую, что совершенно спокоен.

Нобуо весело и непринужденно расхохотался, а Хидэёси в ответ несколько раз кивнул, словно забавляясь с ребенком, усевшимся ему на колени.

– Да, конечно. Я понимаю, как утомила вас эта бессмысленная война. Но, знаете ли, кое-что остается по-прежнему неясным.

– О чем вы, князь Хидэёси?

– Если просто оставить в покое князя Иэясу, от него можно ждать новых неприятностей.

– Вот как? Но ведь он прислал сюда посланца и принес свои поздравления.

– Разумеется. Он ни за что не решился бы воспротивиться вашей воле.

– Безусловно.

– Поэтому вам надлежит первому начать переговоры с ним. В душе князь Токугава Иэясу наверняка был бы рад заключить мир со мной, но если он первым начнет переговоры, то потеряет лицо. А поскольку никаких причин противостоять мне у него не осталось, он наверняка понимает, что попал в затруднительное положение. Так почему бы вам не прийти к нему на помощь?

Среди отпрысков высокопоставленных семейств всегда немало самонадеянных людей, что, возможно, объясняется их мнением, будто остальные живут только ради них. А уж мысль поступить к кому-нибудь на службу им и в голову не приходит. Но когда к нему обратились столь учтиво, как это сделал Хидэёси, даже Нобуо осознал, что в мире есть вещи более значительные, нежели его личная выгода.

Поэтому несколько дней спустя он предложил себя в качестве посредника на переговорах между Хидэёси и Иэясу. Ему следовало поступить так с самого начала, но подобная мысль не приходила ему в голову, пока на нее искусным образом не навел Хидэёси.

– Если он примет наши условия, мы простим ему вооруженное восстание, как обусловленное поддержкой вашей былой позиции.

Хидэёси держался победителем, однако ему хотелось, чтобы условия предлагаемого мира прозвучали из уст Нобуо.

В числе условий были и такие: Хидэёси усыновлял сына Иэясу, Огимару, а сыновья Хонды и Кадзумасы, Сэнтиё и Кацутиё, передавались Хидэёси в качестве заложников.

Никаких вещественных или земельных выгод, кроме уничтожения ранее воздвигнутых укреплений и перераспределения земель, согласованного с Нобуо, Хидэёси не искал.

– В глубине души я не чувствую себя вполне свободным от нелюбви к князю Иэясу, сразу этого не преодолеешь, но мне придется подавить эти чувства из уважения к вам. А раз уж вы взялись за дело, было бы преступно откладывать это надолго. Почему бы вам не отправить гонца в Окадзаки прямо сейчас?

Получив указания, Нобуо в тот же день послал двух старших соратников в Окадзаки.