Николай Хохлов - Солдаты 41-го. Часть 1. Студёные воды Судости

– Андреевич, когда на колбаску приглашать собираешься.

Старшина сердито огрызался:

– Не трогайте мою пушинку. Она свое дело знает справно. Вот разобьём немца, заберу я Снежинку домой. Будим с ней пахать и сеять на зависть всем.

Кобыла показала свою незаменимость сентябрьским утром. Накануне вечером и до средины ночи моросил дождик, а перед восходом ударил морозец и в небе закружили белые хлопья. Гаубичная батарея, приданная кавалеристам, оказалась без снарядов. Машина с боеприпасами безнадёжно буксовала в километре от позиции. Не помогали даже цепи на колёсах. Таскать тяжёлые ящики по гололеду вручную было невозможно. Тогда и пришла на выручку лошадёнка. Гончарук запряг её в бричку. Загрузил пробную партию из четырёх ящиков. Снежинка осторожно тронулась в путь. Успешно довезла поклажу к орудиям. Так, не спеша, увеличив груз до восьми ящиков, лошадёнка в несколько приёмов доставила снаряды. Её зауважали. Стали баловать. Подкармливали, кто хлебом, а кто и кусочком сахара. Лошадка, неожиданно для себя, стала всеобщей любимицей.

269 стрелковая дивизия занимала устойчивую оборону по реке Судость. Активных боевых действий на её участке не производилось, но стычки на передовой происходили постоянно.

Сержант Бондаренко в расстроенных чувствах сидел в своей стрелковой ячейке. Накануне погиб его закадычный друг Миша Деревянко. Всё произошло глупо из-за мальчишества. Бойцы отдыхали в укрытии и нещадно дымили самокруткой, передаваемой по кругу. Подначивали друг друга.

Кто-то бросил:

– Слабо сплясать на бруствере…

– Просто так не интересно, – откликнулся Миша.

– А никто и не говорит про голый интерес, – произнёс Аркадий Чвиров, доброволец из первомайского района Москвы, – я ставлю…, – с этими словами он залез в карман брюк, вытащил чистую тряпицу, в которую был завёрнут кусочек сахара.

Бойцы оживились. На ящик из-под консервов, перевёрнутый вверх днищем, превращённый разом в импровизированный столик, накрытый плащ-накидкой, легли кусочки сахара, краюшки хлеба, пара перочинных ножей, расчёска и даже трофейный портсигар. Глядя на это богатство, Мишаня завёлся:

– А была не была, – сдвинул он шапку на затылок, – гармоники только не хватает… – добавил нерешительно, надеясь, что это послужит веской причиной не лезть на рожон. Но не тут-то было:

– Счас, организуем, – живо отозвался Николай Локутов, его земляк.

Он живо метнулся за поворот окопа и вскоре вернулся с немецким баяном. Приладив инструмент на груди, растянул меха и заиграл. Михаил, нахлобучив шапку поглубже, выскочил на бруствер и, выкидывая коленца, пустился в пляс. Казалось, время остановило свой бег. Мир вдруг ворвался во владения войны, нарушив все законы и порядки… Пляска продолжалась недолго. Со стороны немцев ударило орудие, и в одно мгновение снаряд угодил в бруствер, практически под ноги плясуна. Прогремевший взрыв обрушил стенку траншеи, подняв в воздух султан земли, разрывая солдатское тело на кусочки… По невероятной случайности осколки пошли верхом, не задев никого из собравшихся, только присыпав несколько человек, и ненадолго оглушив участников спора…

Похоронили Мишку недалеко от передовой. Как похоронили… Собрали фрагменты тела в его же плащ-накидку, завязали узлом и закопали, возведя сверху могильный холмик.

Сергей Бондаренко под впечатлением от случившегося сидел в своей ячейке и с жадностью дымил самокруткой. Он сегодня потерял закадычного друга. На сердце было тяжело и тоскливо от осознания вины за то, что не остановил возникший спор и не уберёг подчиненного от безрассудного поступка, ценою в человеческую жизнь.

https://pamyat-naroda.ru

Немцы на участке обороны 282-ой стрелковой дивизии, как выяснила разведка, привыкнув к активным боевым действиям в дневное время, на ночь оставляли в передовых траншеях только дозоры, отводя основные силы в глубину, для полноценного отдыха, а точнее для сна. Выяснить подробности помог случай, происшедший накануне…

Командование дивизии приняло решение провести ночной поиск. Такое мероприятие проводится, в отличии от разведки, с привлечением значительного количество личного состава. Отобрали тех, кто помоложе, да покрепче. В их число попал и Юрка Бельченко. Два дня их группу не то, что тренировали, а буквально дрессировали с утра до вечера. Заставляли ползать под натянутой колючей проволокой, бросать гранаты, орудовать штыком и прикладом.