Ольга Эрлер - Александр и Таис. История одной любви. Книга первая. Том 1

– О, мне сейчас ничего не перебьет аппетит! – подытожил Черный Клит и принялся за увесистый кусок.

Оставив в Карии значительный контингент наемников и «гетайров» и отправив своего первого генерала Пармениона с обозом и фессалийцами зимовать в столицу Лидии Сарды, Александр налегке пошел в южном направлении подчинять побережье Ликии и Памфилии. Затем он планировал повернуть на восток, пройти Писидию и весной встретиться с остальными частями армии во Фригии.

По поводу молодоженов, ушедших на зиму в Македонию, прозвучало немало шуток и пожеланий. Птолемей остался, сославшись на то, что уже родил ребенка и выполнил долг перед Македонией. Мелеагр и Клеандр отправились в Элладу вербовать новых солдат. Все как-то разошлись на зиму, один Александр не угомонился. Он не хотел, как было принято, использовать зиму для отдыха. Это казалось ему бессмысленной тратой драгоценного времени. Он рассчитывал легко захватить Ликию и Памфилию и, действительно, ему сдались около 30 городов, хотя не обошлось и без сопротивления, например, в Термессе или Салагассе. Город Аспендос на подступах к Киликии поначалу добровольно признал власть Александра, но не выполнил его требования о выплате подати и поставке коней, которых там выращивали для персидского царя. Узнав об этом, Александр вернулся и захватил город. На этот раз сумма контрибуций увеличилась в два раза, от жителей царь потребовал выдачи отцов города в залог верности и подчинения своему сатрапу. На дальнейшем пути во Фригию Александр не встретил серьезного сопротивления.

Чуть раньше произошло неприятное происшествие совсем другого рода. Когда армия стояла в Фаселисе, от Пармениона пришло тайное донесение. Он перехватил шпиона Дария Сисина с письмом в адрес Александра Линкестийца о предложении свергнуть царя в награду за трон в Македонии и 1000 золотых талантов. Парменион взял Линкестийца под стражу и ждал приказа царя, как с ним поступать. Это был тот самый кузен царя, который первым принес ему присягу верности и которому не доверял Птолемей.

Александр собрал своих ближайших соратников на совет. Все убеждали его, что вина Линкестийца вполне доказана: есть показания дезертира Аминты, который якобы был послан Линкестийцем к Дарию, и Сисина, который вез ему ответ царя царей. Сам Линкестиец, естественно, все отрицал. Однако Александр не спешил выносить обвинение на войсковое собрание, которое по закону решало вопросы измены царю и Отечеству и выносило смертные приговоры. Он приказал оставить бывшего начальника фессалийцев под стражей.

Таис еще до того, как известие о снятии Линкестийца стало официальным, нюхом почувствовала, что атмосфера в стане как-то изменилась. Она выудила у Птолемея объяснения только после клятвы держать язык за зубами.

– И что думаешь ты? – спросила Таис, когда он посвятил ее в суть дела.

– Уверен, что виновен. Его вообще надо было убрать еще 2,5 года назад, как все Александру и говорили. Нельзя оставлять в живых возможных претендентов на престол, себе дороже будет. Такова традиция, а она не возникает просто так, в ней опыт поколений. А он пожалел его и Архидея, своего сводного брата. И вот результат.

– Но от Архидея-то какой толк? Он же не в своем уме. Какой из него царь?

– Не важно. Он сын Филиппа, пусть побочный, пусть ненормальный. Иногда это даже хорошо. Не все цари правят сами. И Парменион тоже не так уж бескорыстен. Ему ой как на руку истребить Линкестийцев! – Готовит место для своих. Их род после Линкестийцев ближайший к царскому.

– Что ты такое говоришь? – поразилась Таис, и Птолемей решил попридержать язык. В мире, в котором жила Таис, не было столько коварства. – Ты считаешь, что весь заговор подстроен?

– Я думаю, что Александр так считает.

– Он так сказал?

– Нет, он только сказал: «Меня это не убеждает».

В общей сложности за зиму армия совершила марш в 750 километров, пройдя от прибрежной области через заснеженные горы, а позже – степи, до Гордия, столицы Фригии. Там ее ждали Парменион с обозом, молодожены и подкрепление. Заняв стратегически важный Гордий, Александр перекрыл две дороги, по которым из Персии на запад империи доставлялись воины, припасы и кровь войны – золото.

Позже Таис читала у Каллисфена, придворного историографа Александра и племянника Аристотеля, о чудесных знамениях, сопровождавших эту зимнюю компанию, и только усмехалась. Особенно над историей об отступлении моря по пути Александра, когда, якобы, по божественной воле, волны сами отхлынули, освободив проход вдоль скал. На самом деле божественной волей была воля Александра, приказавшего проложить дорогу по склонам. А вот в истории об украшении венками статуи философа Феодекта в Фаселисе Александром и его захмелевшими друзьями она сама принимала участие. Отличный был день, веселый.