Зинаида Чиркова - Проклятие визиря. Мария Кантемир

Избитому поручику и его жене Мария вручила довольно большую сумму в двести рублей золотом, уговорила братьев помириться с Дубасовым, а своих слуг приказала отодрать плетьми за то, что ввязались в эту потасовку.

Хлопоты эти увенчались успехом — никакого дела возбуждено не было, братья отделались лишь несколькими минутами смущения перед сестрой да размолвкой с невестой, которую сватала Матвею Мария, — с княжной Куракиной. Предполагавшаяся свадьба не состоялась, несмотря на все хлопоты Марии...

Ещё в завещании своём отец, князь Кантемир, выделил Матвея из числа лиц, которым передавал своё состояние: Матвей был расточителен и беспутен с самого раннего возраста, доставлял всей семье много самых горьких минут. И потому Мария была счастлива, что ей удалось пристроить Матвея в семью графа Лобанова-Ростовского. Аграфена, невеста Матвея, производила на Марию самое благоприятное впечатление: и красива, и умна, и не старше восемнадцати лет. Когда свадьба наконец состоялась, Мария словно бы вознеслась на небо — она так и видела Матвея окружённым многочисленными детьми, потомством князей Кантемиров.

Однако Матвей умер бездетным...

Сергей же отправился добывать себе воинскую славу — он отпросился в ряды действующей армии и был сначала в Европе, потом на Дунае. И снова волновалась Мария о его судьбе — жив ли, здоров ли, высылала ему деньги, потому как за границей житьё было слишком дорогое, закладывала свои крестики, чтобы добыть ему денег, ждала оброка с вотчин, где постоянные недороды разоряли крестьян, а значит, и их хозяев, выкручивалась, как могла, чтобы помочь брату.

Сергей так и не женился — он привёз себе турчанку-наложницу и прожил с нею почти всю жизнь, так и не согласившись на уговоры сестры войти в семью знатных дворянских родов России...

Безуспешными оказались хлопоты Марии женить младшего брата, с которым она была особенно дружна, на княжне Черкасской. Мария постоянно ездила в дом к Черкасским, передавала брату в Лондон каждое сколько-нибудь доброжелательное слово невесты или её матери в повседневных письмах, но далёкое расстояние, длительная разлука постепенно отвратили Антиоха от этой женитьбы. И хоть высылал он из Лондона, а потом из Парижа дорогие подарки своей невесте, писал ей чувствительные письма, но княжна Черкасская предпочла другого — близкого и ежедневно её посещавшего...

Много слёз пролила Мария из-за этой несостоявшейся свадьбы, которая одна ещё поддерживала в ней надежду на продление рода Кантемиров. Нет, ни один брат из рода Кантемиров не дал потомства, и она чувствовала над собой эту постоянно висевшую тучу проклятия Балтаджи-паши.

На себя она давно махнула рукой: даже если бы она вышла замуж, всё равно имя её было бы утрачено и фамилия Кантемиров не могла быть восполнена ею.

Но княжна всё ещё была хороша собой и в свои сорок лет пользовалась поклонением людей, желавших сделать ей предложение.

Придворная жизнь и её влияние, а также красота и благоразумие Марии привлекали к ней мужчин. Но гордость не позволяла ей остановиться на том из них, кто был бы ниже её по родовитости и знатности. Настойчиво добивался её руки один богатейший, но незнатный человек, и она даже спрашивала совета у Антиоха, выходить ли за него. И опять тот же грузинский царевич, который получил отказ ещё во времена Петра Великого, посватался к ней.

«Что Вы мне посоветуете, — писала она Антиоху, — выйти мне замуж за богатого и не столь знатного человека или за бедного, но слишком знатного? Я жду Вашего ответа, так как без Вашего позволения ни на что не решусь».

Антиох посоветовал ей прислушаться к велению её сердца, и Мария отказала обоим женихам — не было в её душе места для любви. Один только раз в жизни любила она — страстно, бурно, самозабвенно. Теперь в её сердце был один лишь пепел. А без взаимного чувства не хотелось ей соединять свою жизнь с кем бы то ни было...

Искорка уважения, если не любви, проснулась в ней, когда она увидела Фёдора Васильевича Наумова. Немного напоминал он её кумира, Великого Петра, — пусть не тот рост, пусть не те огромные навыкате глаза, но те же уверенные движения, то же достоинство и чувство рыцарского благородства вдруг возродили в ней надежду, что с этим человеком она, может быть, будет покойна и если не счастлива, то по крайней мере обретёт могучее крыло и защиту от жизненных невзгод...

И опять спрашивала она совета у Антиоха, хоть и был он младшим из братьев: