Дарья Лопатина - Перо

Имена у них были не такие, как при жизни. Людин нарекали в честь ангелов. Арариэль назвали по имени ангела океана, покровительствующих рыбакам, из-за её прошлой жизни. А Адимуса в честь ангела, считающегося произошедшим от самого первого человека, так как при жизни любил рассуждать об Адаме и Еве.

Обычно людины не особо часто между собой пересекались. На то это был и Рай. Там каждому воздавалось то, чего он желал более всего. Арариэль, например, которая много голодала при жизни, теперь могла есть вдоволь. Всё, что душе (и желудку) угодно, было в её распоряжении. Стоило только подумать о той или иной еде и она тут же возникала. Как правило, людины были вполне довольны, чтобы желать с кем-то общения, но порой возникало и такое желание. И тогда появлялась возможность увидеться с кем-то ещё, что бы развеять ощущение одиночества.

– Да ладно тебе, не обижайся, – мелодично захихикала Арариэль, – ты же знаешь – я шучу.

Но Адимус предпочитал продолжать играть в свою игру.

– А я нет, – надулся пуще прежнего он, – ну что ты в этих детях находишь?! Некрасивые, красные, сморщенные. Вопят круглыми сутками, а уж сколько раз в день в туалет ходят, не сосчитать. Бедные родители и как только успевают пелёнки грязные…

Но договорить он не успел. Подруга тяжко вздохнула:

– Ах, Ади, тебе не понять. Ты – мужчина. А вот я могу смотреть на них целую вечность. Они так прекрасны! У них вся жизнь впереди. Полная событий и эмоций. Это же чудо Господне!

Её собеседник пожал плечами, не желая вступать в полемику.

– Да, мир его на чудеса богат, тем и волшебен, – согласно кивнул Ади. – Ты лучше скажи, почему на облаке лежишь. Это так… по человечески.

Людина улыбнулась этой мысли.

– Тут удобно! Оно пушистое и приятно пахнет карамельной ватой! У человечества не такие уж и плохие мечты.

Философ пробормотал что-то под нос про странную современную еду, про чудные женские замашки, которые даже в Раю не оставляют их и удалился. Но Арариэль даже не заметила его ухода. Уж очень влекли её загадки рождения. Вот как так? Несколько месяцев внутри женского тела развивался плод, потом принимал вид совсем маленького человечка, а затем, здорово помучив мать, выбирался наружу. Когда в него вселяется душа? Когда он перестаёт быть лишь физической копией взрослого и обретает частичку Бога в себе, которая будет вести его всю жизнь? В момент зачатия? Или, быть может, тогда, когда тельце изменяется до человекоподобного? Или в момент рождения?

Задумавшись, людина и не заметила, как кто-то подкрался сзади к ней и громко сказал:

– Бу!

Этот кто-то явно хотел лишь пошутить, но того, что произошло дальше, предвидеть просто не мог. Арариэль от испуга потеряла контроль над облаком, оно растворилось, а сама людина вмиг полетела вниз. Хоть и творила при жизни добро она, но перьев в крыльях было недостаточно, чтобы взлететь и падение продолжалось. Прежде, чем очнуться после этого прискорбного события, она запомнила лишь полный отчаяния вопль:

– Аааараааарииииээээль!

Когда людина очнулась, было непонятно, что происходит. Обычно её Рай был малонаселённым. Там вокруг всё было белое, словно окутанное в бесконечный, бескрайний туман. Порой то тут, то там, прямо в воздухе возникали самые разные яства. Здесь же вокруг стояло множество прозрачных сосудов прямоугольной формы, в которых лежали младенцы.

Сначала Арариэль подумала, что над ней так подшутил Ади. Он умел создавать иллюзии. Но эта была уж слишком реальной. Внезапно девушка испытала острое чувство голода. Ощущение, которое не испытывала со дня смерти, вот уже 200 лет и по которому совсем-совсем не скучала. Вокруг пахло смесью пудры, каких-то мазей и, почему-то, кала. Внезапно Арариэль захотела плакать. Ещё одно чувство, которое она не испытывала уже несколько столетий. Не способная противиться этому неприятному желанию, она набрала в лёгкие воздух и изо всех сил, навзрыд, зарыдала. Мгновенно от этого истошного звука заболела голова.

Тут же явилась дама невысокого роста, круглой формы и с каким-то помятым лицом. Крыльев за спиной её не было видно.

– А кто тут плачет? – засюсюкала она, – наша Верочка тут плачет! Она хочет ам-ам. Нянечка отнесёт Верочку к мааамооочке, – закончила предложение она уже нараспев.

Арариэль даже как-то обиделась. Почему с ней разговаривают, как с умственно отсталой? Зачем её куда-то относить есть и почему в воздухе не появляется пища?

А тем временем эта женщина принесла её к другой. Она не была похожа на ту, что назвала себя нянечкой. Хоть лицо её и было осунувшимся, заплаканным и очень усталым, но видно было, что когда она выспавшаяся и весёлая, то если не королева красоты, то весьма недурна собой.