Геннадий Гусев - НЕ ВЕДАЯ СОМНЕНИЙ

– Честно говоря, не приходилось, – сказал Николай, – но она у меня из простой семьи, рано пошла работать, да и сама должна была догадываться за кого замуж выходит. К тому же у нас скоро родится ребёнок. Куда ей теперь без меня.

– Может оно и так, – закончил разговор зампотех.

Приёмка техники и вооружения продолжалась весь день. Иванов остался доволен их состоянием, не смотря на то, что все танки уже не раз побывали на учениях, накатали не одну сотню километров по болотистым полигонам Прибалтийского округа.

Вечером в подвальном помещении казармы, оборудованным под канцелярию, Иванов доложил Чигвинцеву о том, что он принял материальную часть. Ротный передал Николаю формуляры (техническую документацию танков), журналы и другие документы для изучения, а также приказал провести вечернюю поверку личного состава и подготовиться к проведению занятий по строевой и политподготовке. Строго предупредил, чтобы к утреннему разводу Иванов был на месте. Николай прикинул, что спать придётся опять не более пяти часов. «Вот так жизнь!» – подумал он.

Вернувшись домой, Иванов аккуратно снял в коридоре сапоги, на цыпочках подошёл к двери комнаты, тихо открыл её. Жена лежала в постели, читала книгу.

– Почему не спишь? – спросил Николай.

– Тебя жду. Должна же я когда-нибудь своего мужа видеть или нет? – она грустно улыбнулась.

– Извини, служба, – сказал он.

– И так будет всегда? – снова спросила она.

– Не знаю, но первое время для нас будет тяжёлым. А дальше, либо ты, как и все офицерские жёны к этому привыкнешь, либо …, – тут он замолчал.

– Что «либо»? – спросила она. – Мы расстанемся?

– Ты говоришь глупости и меня подталкиваешь к ним. Для чего мы создали семью: чтобы вместе жить, совместно переносить трудности. Служба в армии

– моя мечта. За шесть лет проведённых в казарме я к ней привык. И если ты со мной, то и тебе придётся разделить эту учесть, привыкнуть к далеко не сладким условиям офицерской жизни. И вообще, лучше накорми меня и расскажи, чем вы тут с Татьяной весь день занимались? – смягчил возникшее напряжение Николай.

Лида встала, быстро подогрела ужин, и они уже мирно и спокойно завершили ещё один трудный день.

Обязанности среди командного состава роты Чигвинцев распределил так: Он и Иванов отвечали за подготовку и проведение всех занятий с личным составом подразделения в целом, за исключением занятий по технической подготовке, которые оставались на совести зампотеха. За поддержание внутреннего порядка в казарме и внешнего вида солдат – ответственность ложилась на плечи старшины роты (прапорщика). Командиры первого и третьего взводов двухгодичники: лейтенант Васильченко и старший лейтенант Николаев наряду с выполнением своих должностных обязанностей, больше брали на себя командировок и различных дежурств.

Первое своё самостоятельное занятие с личным составом роты Николай провёл в классе казарменного помещения. Солдаты были одного призыва и прослужили к тому времени чуть больше года (перешли в категорию «черпаки»). К этому времени эти ещё недавно «забитые и замученные» (судя по внешнему виду и поведению) ребята начинают потихоньку адаптироваться к армейской действительности, «расправлять крылья» и даже «выпускать коготки». Начинается это, как правило, с несоблюдения формы одежды, внешнего вида, затем идут пререкания с командирами и начальниками, а дальше – «самоходы», распитие спиртных напитков и иногда заканчивается всё это преступлениями разного характера. Приблизительно зная, как на его появление будут реагировать подчинённые, Иванов сразу решил для себя: отношение с ними строить строго по уставу, любое отклонение жёстко, бескомпромиссно пресекать. И в то же время быть к ним внимательным, честным и справедливым. С таким убеждением и настроем он приступил к первому своему занятию по политической подготовке.

Суть занятия была проста: изучение противостоящих друг другу военно-политических блоков: стран Социалистического содружества и в противоположность им стран империализма. Показав на карте страны Варшавского Договора, блока НАТО и других, Николай приказал записать их название и к следующему занятию выучить. В течение учебного часа дисциплина среди солдат была удовлетворительной, лишь пару раз пришлось делать замечание рядовому Нуритдинову – одному их механиков-водителей взвода, которым командовал Иванов. Подойдя к столу за которым сидел Нуритдинов, лейтенант потребовал представить на проверку тетрадь. Открыв её, Николай увидел вместо записанного материала, карикатуру на себя и нецензурные слова.