Геннадий Гусев - НЕ ВЕДАЯ СОМНЕНИЙ

– А, что тут такого, будка вымыта, сейчас подсохнет пол и вперёд, – усмехнулся, глядя на испуганные лица женщин Овчинников.

В итоге ехать пришлось. Всю дорогу форточки были открыты, но осознание того, что несколько часов назад здесь лежал прошитый автоматной очередью солдат, не покидал никого. Разговор не клеился. Почти всё время поездки сидели молча.

Калининград, этот удивительно насыщенный историческими загадками город, основанный в 1225 году на берегу реки Преголя они смогли только мельком посмотреть. Как всегда – не хватило времени. Но мощные каменные форты, полуразрушенный замок прусских королей – Кафедральный собор, заложенный в 1333 году на острове Канта, брусчатые мостовые, огромный арочный железнодорожный вокзал, Пальбургский (Берлинский) 633 метровый мост, часть которого так, к тому времени, и не была восстановлена после войны, центральную площадь Победы, крепкие не смотря на свой почтенный возраст кирхи из красного кирпича (кирха Девы Марии в Юдиттен построена в 13 веке),а также вид на Морской торговый порт с высоты моста, – молодые люди смогли увидеть и оценить по достоинству.

Здесь на самом западном форпосту России (а тогда Советского Союза) воедино соединились западная и советская архитектура. Всё что было построено до 1946 года – относилось к прошлому, западному направлению, а что после – советскому периоду. С момента освобождения города от фашистов, всё местное население было полностью выселено и заселено пострадавшими от гитлеровской агрессии семьями россиян. Для города с исторически воинственно бурным прошлым настало новое время – время труда и созидания. Однако приходилось не забывать и о том, что здесь проходила наша самая западная граница, которая нуждалась в надёжной защите. Противостояние стран Варшавского Договора с североатлантическим блоком НАТО в то время находилось на самом пике. Поэтому вся Калининградская область представляла собой напичканный различной техникой и людьми военный бастион, готовый принять первый внезапный удар противника. С моря прикрывал её Балтийский флот, главная база которого находилась здесь же в городе Балтийске – в бывшем немецком Пиллау.

Погуляв по Калининграду и сделав необходимые покупки, молодые люди вернулись к месту, где их уже поджидал санитарный автомобиль.

– Ну, как город, понравился? – спросил Овчинников.

– Да так, ничего. Вроде бы люди все наши, а чувствуешь себя в каком-то чужом пространстве. Возможно, мало времени прошло, чтобы полностью осознать, что это не Кёнигсберг, а Калининград, не цитадель тевтонских рыцарских орденов, а наш русский областной, портовый город, – ответил Иванов.

– А, мне понравился, – улыбнулась Татьяна.

– Так, друзья, пора домой. Как там у вас танкистов говорят? – По машинам! – весело крикнул медик и уже через несколько минут ГАЗ-66 на полной скорости нёсся по направлению в Мамоново.

На следующий день, рано утром, оставив своих жён досматривать сны, двое молодых лейтенантов, источавших за несколько метров вокруг себя резкий запах одеколона вперемешку с гуталином, приятно похрустывая хромовыми сапогами и портупеями, блестя значками и пуговицами на новых мундирах, уверенно подходили к зданию штаба полка. Сегодня их впервые представят личному составу гвардейской части и назначат командирами подразделений. Чёрт возьми, как это было волнительно приятно!

Перед построением их принял начальник штаба майор Орлов. Он представлял собой полную противоположность комполка – подполковнику Безрученко. Злой взгляд, резкий неприятный голос, серый цвет лица. Он постоянно курил, задавливая в пепельнице одну папиросу, тут же брался за другую.

– Вы, – посмотрел он на Юрия, – назначаетесь командиром танкового взвода во второй батальон, а Вы, – бросил взгляд на Иванова, – в третий. Приказ сегодня будет зачитан на утреннем разводе. Место для вас – справа от трибуны. Вопросы есть?

– Никак нет! – одновременно ответили лейтенанты.

– Тогда я вас больше не задерживаю.

Каждый день, за исключением праздников и воскресений, ровно в восемь часов сорок пять минут весь личный состав девяносто восьмого гвардейского танкового полка выстраивался на плацу. А до этого, начиная с шести утра, сержанты, старшины, взводные, ротные приводили ленивый, неповоротливый, сопротивляющийся личный состав в порядок. Сначала резкий «Подъём!» – словно ледяная вода, заставлял вскакивать солдат, затем тридцатиминутная зарядка. Как правило это был кросс на несколько километров. За ней гигиенические процедуры, приведение обмундирования, обуви в порядок, и в довершении перед завтраком утренний осмотр. И вот, за каких-то там два с половиной часа упорного труда командиров, на плацу стройными рядами стояли подразделения, сверкающие металлическим блеском оружия и снаряжения. Любое сказанное в строю слово, движение, всё немедленно пресекалось и наказывалось от замечания до внеочередного наряда на службу. Железная дисциплина и порядок в армии являются основным компонентом успешного выполнения учебных и боевых задач, будь то подразделение, часть или соединение. Об этом знает каждый военный человек.