Геннадий Гусев - НЕ ВЕДАЯ СОМНЕНИЙ

Она вышла, оставив супругов одних самостоятельно принимать решения, начинать строить семейную жизнь. За окном снова заморосил дождь. Соседская квартира была закрыта, вероятно, хозяева ушли в город. Николай попросил жену что-нибудь приготовить поесть, благо продуктов, взятых с собой было предостаточно. Сам же, сбегал к соседям на первый этаж, раздобыл инструмент и приступил к обустройству своего «семейного угла». Обои он просто прибил гвоздями к стенам, подмёл и промыл потолок, окно, стены, пол. В яме за сараями набрал глины (о ней рассказал ему сосед), быстро подправил печь. Этот же сосед разрешил взять у него немного дров. Затопив печь, Николай почувствовал, как приятное тепло невидимыми волнами оживляет ещё недавно «мёртвую», сырую, комнату. Со стороны кухни потянуло ароматным запахом жареного мяса, свежезаваренного цейлонского чая, там вовсю хозяйничала его супруга.

– У меня всё готово, – услышал Николай голос жены. Где будем ужинать, на кухне или в комнате?

– Конечно в комнате, – ответил Иванов. Я и стол приготовил.

– Вот так кухонный гарнитур! – удивлённо воскликнула Лида, внося в комнату тарелки с дымящейся курицей и вермишелью, приправленные жареным луком. На полу вместо стола лежал чемодан, накрытый газетами, одеяло и шинель заменяли сиденья. Складной нож, пару вилок и кружек дополняли скудный походный сервис. Только они собрались приступить к запоздалой трапезе, как в дверь их комнаты постучали.

– К вам можно? – раздался тонкий женский голос.

– Входите, – отозвался Николай.

Оказалось, что это пришли соседи по квартире, молодая пара: Татьяна, которой недавно исполнилось восемнадцать лет и Юра – лейтенант, выпускник Омского танкового училища. Татьяна была тонкой, светловолосой девчонкой и совершенно не самостоятельной. Она жила в мечтах и грёзах, полностью полагаясь на своего мужа – офицера. Однако, Юра был далеко не тем сильным, волевым человеком, которого в нём видела его супруга. Наоборот, он сразу показался Иванову очень скромным, застенчивым, доверчивым парнем, которому придётся очень сложно в реальной армейской жизни. В последствии, это ощущение при их первом знакомстве, жестоко и печально подтвердилось. А пока все смеялись, делились новыми впечатлениями. На «столе» появилась бутылка шампанского. Жизнь, молодость, любовь бурлили в их крови.

Перед уходом соседей, договорились следующим утром вместе съездить в Калининград. Хотелось поближе познакомиться с грозным Кёнигсбергом, заодно сделать необходимые хозяйские закупки.

Первую ночь в Мамонове Ивановы провели на полу, благо он был деревянный, а печь приятно, усыпляюще грела. Шинель, да пару солдатских одеял, которые дали им дружелюбные соседи, составили их семейное ложе. Спать было довольно жестковато, но молодость, усталость и шампанское взяли своё. Их сон был поистине крепкий и безмятежный.

Ночь пролетела одним мигом. Солнечное, светлое утро сулило хорошую погоду. Приведя себя в порядок и быстро позавтракав, обе молодые пары, как и договаривались, вышли из дома и направились в сторону полка. Преодолев разбитую танками грязную дорогу, они вскоре подошли к зданию санчасти, возле которой их должен был ожидать автомобиль. Это оказалась санитарная машина на базе ГАЗ-66. Какой-то солдат, возможно водитель, поливая пол будки водой, смывал с него шваброй засохшие бурые пятна. Ребята остановились рядом. Сзади к ним неслышно подошёл старший лейтенант с медицинскими эмблемами на погонах.

– Это вы со мной едете в Калининград? – спросил он.

– Должно быть, мы, – ответил Иванов.

– Я заместитель начальника медсанчасти старший лейтенант Овчинников, – представился он. В ответ ему также представились и лейтенанты. «Старшой» был весёлым, не унывающим человеком. Улыбка редко сходила с его лица. Вот и сейчас, покрикивая на солдата, чтобы тот быстрее заканчивал уборку машины, он улыбался, поглядывая на молодых женщин.

– Почему вода красная, – спросила Татьяна, показывая рукой на льющиеся с будки машины струи воды.

– Да, это мы ночью возили труп в Калининград, – невозмутимо, закуривая сигарету, сказал медик. На полигоне часовой нечаянно застрелил оператора, когда тот вышел справить нужду. Была ночь, дождь, а часовой – узбек, к тому же первый раз заступил в караул. Испугался, внезапно увидев человека, и сдуру пальнул. Короче говоря, убил наповал.

– Так мы теперь в этой…, – не находя больше слов, – поедем…? – Побледнев спросила Татьяна.