Александр Омельянюк - Пётр второй

Несмотря на всех охвативший страх, успокоившийся капитан Успенский, направил свою роту на южную опушку около деревни Допенен.

И при поддержке других частей его рота смогла ворваться в деревню.

Однако невнимательность к флангам привела к разгрому соседнего полка и отступлению всей 25-ой пехотной дивизии к границе.

И лишь под напором остальных частей 1-ой русской армии немцам пришлось отступить самим.

Такое отчаянное сопротивление 1-го немецкого корпуса под командованием генерала от инфантерии Германа фон Франсуа, первым вступившего в бой с русской армией, было вызвано нарушением им категорического приказа командующего 8-ой германской армией генерал-полковника Максимилиана фон Притвица, приказавшего своим корпусам не ввязываться в бои с неприятелем, а отступать.

Генерал Франсуа наоборот, энергично выдвинул свой корпус в район города Сталупенен, намереваясь остановить наступление 3-го русского корпуса всего лишь в восьми километрах от границы с Россией.

И для вошедших на территорию Восточной Пруссии частей 3-го русского армейского корпуса это стало полной неожиданностью.

Но, несмотря на отчаянное и ожесточённое сопротивление противника, после полудня 106-ой Уфимский пехотный полк, проявив чудеса отваги при штурме укреплённых позиций, захватил и деревню Гёрритен.

Немцы провели ряд отчаянных контратак, и к вечеру деревню пришлось оставить, а с наступлением темноты постепенно затих и бой.

А в окрестностях уже горели другие деревни и усадьбы, загоревшиеся от артиллерийского огня.

Вдали виднелось зарево и над Эйдкуненом.

И уже в полной темноте возвращаясь в расположение полка, временно объединённые под командованием капитана А.А. Успенского 13-ая, 14-ая и 16-ая роты наткнулись на разбитую батарею 27-ой артиллерийской бригады их дивизии.

Оставшийся за командира батареи прапорщик просил о помощи. Вся прислуга и наводчики батареи, кроме одного, и все лошади были убиты или ранены.

Прапорщик боялся, чтобы орудия не достались бы немцам.

Тогда капитан А.А. Успенский остановил своих уставших и изнурённых солдат, и они вытащили на шоссе и прокатили по нему почти полторы версты три орудия, а на руках пронесли ещё и ящики со снарядами.

Потом всё сдали их артиллерийскому офицеру, подъехавшему к ним на запасных лошадях с ездовыми.

И по дороге они, всё ещё возбуждённые, обменивались впечатлениями от первого боя.

Прибыв в расположение полка, Александр Арефьевич дал приказ ротам разместиться на ночлег в ближайших сараях и накормить солдат из походных кухонь.

Сам же он поспешно лёг на грязную солому в каком-то сарайчике с дырявыми стенами. У него уже не было физических сил искать себе ночью лучшее место для ночлега.

Все офицеры его роты всё ещё были возбуждены и потрясены от прошедшего боя. Несмотря на усталость, нервное потрясение не давало многим заснуть. А кто засыпал, тот во сне бредил ужасами боя.

А некоторые командиры даже вскакивали и кричали, отдавая команды, словно продолжая видеть пережитое.

И только к рассвету все угомонились и забылись в крепком сне.

А проснулись они с вопросом, что будет сегодня, что делают немцы и где они? Но на утро 5 августа бой не возобновился, так как немцы отступили.

По полученным из штаба дивизии сведениям немцы ушли и из Сталупенена, оставив лишь незначительные силы сторожевого охранения.

Тогда командование дало приказ занять этот город, предварительно произведя в нём разведку, дабы не нарваться на засаду.

Но город оказался пуст. В нём не осталось даже жителей.

И на ночлег полк разместился на его западной окраине.

Но для сохранения скрытности расположения полка было приказано костров не разводить. Поэтому солдаты легли спать в полной темноте и не имея возможности согреться.

Александр Арефьевич обходил расположение рот, множество раз наводя свет своего фонарика на спящих непробудным сном уставших солдат.

Он прекрасно понимал, что нервное напряжение его храбрых солдат в прошедшем кровопролитном бою было столь сильным, что теперь сон был единственным спасением для них от буквально валившей с ног усталости.

Наутро перед командирами разных уровней встал вопрос оказания помощи своим раненым, ибо их положение становилось ужасным.

Но такая помощь пока оказалась не на высоте, медико-санитарная служба не была ещё налажена в полной мере.

Перевязочные пункты были далеко, а санитаров с носилками для переноски раненых вообще не было видно.