Анатолий Хитров - Студёное море

– На дубовую гробницу преподобного Саввы по указанию царя Алексея Михайловича московские мастерицы-золотошвейки готовят богатый покров.

Епископ удовлетворительно кивнул головой.

– Спасибо за новость. Дар государя пойдет монастырю на пользу: каков дар, такое и его царское к нам отношение.

Оля впервые была в этом соборе и с восхищением рассматривала богатый иконостас.

После обедни епископ Владимир повел гостей осматривать ризницу и библиотеку собора. В ризнице они увидели много интересного: на дубовом столе лежала риза преподобного Саввы. Она была тафтяная, белого цвета с голубым оплечьем, шитым золотом и серебром; рядом с ней были уложены и другие драгоценные предметы облачения и церковной утвари – дары русских царей и патриархов. Среди них особенно ценными епископ Владимир считал подарок ныне здравствующего молодого Романова – евангелие в серебряном окладе, изданное ещё в 1470-м году, а также псалтырь рукописная, по которой в детстве обучался Алексей Михайлович.

В библиотеке монастыря пришлось задержаться надолго – Иван Данилович и Алексей с Олей не могли оторваться от ценных рукописей. Они подолгу рассматривали «Книгу о нравоучительстве Василия, царя греческого», «Слово Иоанна постника об исповеди», статьи о первом московском патриархе Иове, с трепетом держали в руках только что изданный Требник Петра Могилы. Оля с большим интересом читала царские и патриаршие грамоты, выданные Саввино-Сторожевскому монастырю за его благочестие.

В это время отец Владимир и Артамон Савельевич, сидя на широкой лавке, стоящей в стороне от книжных полок, вели непринужденную беседу.

– Государь задумал большое монастырское строительство у Вас и повелел мне выделить на это деньги из царской казны, – сказал Артамон Савельевич.

– Благое дело! Да будет долгим и счастливым царствование его, – перекрестившись, заметил епископ Владимир. – Что строить надумал царь?

– Мне доподлинно известно, что Алексей Михайлович решил здесь, в вашем монастыре, построить храм во имя Святой Троицы с тёплой трапезной, а также царский дворец для себя и своего семейства, чтобы можно здесь жить, особенно в дни Великого поста. Для домочадцев – соблазна меньше…

– Знаю, государь сам строго соблюдает пост и требует это от всех, особенно от нас, послушников Бога.

– Царский дворец, как я слышал от самого государя, должен иметь не менее десяти комнат. Так что в следующем году, владыка, у вас начнется великая стройка… Денег на это монастырю я выделю в первую очередь.

Царский казначей поднялся, поклонился и поцеловал руку епископа Владимира. Епископ тоже встал и, весьма довольный разговором, улыбаясь, вместе с Артамоном Савельевичем направился к выходу. Там их уже ждали остальные гости.

Три дня пролетели быстро. Хозяин монастыря и гости встречей были очень довольны. Каждый звал друг друга к себе в гости. Епископ Владимир так был рад встрече, что дал волю слезам. Провожать гостей за монастырские ворота вышли не только сам хозяин, но и многие из его друзей по монастырской братии. Когда экипажи тронулись, и над дугой коренника зазвонил колокольчик, провожающие помахали руками, а епископ Владимир сначала перекрестил отъезжающих, а потом тоже на прощанье помахал рукой.

Дорога на Москву была свободной, и лошади бежали быстро. К обеду без особых трудностей добрались до большого села Свиблово – имения Хватовых. Во время обеда Иван Данилович спросил воеводу:

– Где и когда будут свадьба и венчание?

– Мы с Олей решили, что свадьбу сыграем здесь, в нашем имении, сразу после Святой Пасхи. А для венчания у нас в Свиблово есть своя церковь Покрова Богородицы, что стоит на берегу реки Яузы, – ответил Алексей Васильевич. – Пригашаем всех вас на эти торжества.

– Спасибо, – за всех ответил Иван Данилович, который страсть как любил такие мероприятия.

Медовый месяц пролетел быстро, как один день. Все это время молодожены были вместе, безмятежно купаясь в своем счастье. Днем чаще всего бродили по Москве, ночью, нежась в тёплой постели, мечтали о будущей жизни на севере. Все хлопоты по дому взяла на себя Дарья, которая после свадьбы по просьбе Оли так и осталась в доме Хватовых.

Жара и горьковатый запах полыни – первые признаки наступления красного лета. Все короче и темнее становились ночи, все длиннее – солнечные летние дни, с тёплыми грибными дождями и грозами.

– Ну вот, дожили, – делая ударение на «о», сокрушенно говорила Дарья и недовольно поглядывала на небо, по которому плыли кучевые облака. – Ну, каждый божий день гремят грозы! Хоть бы один день себе и нам отдых дали…