Виктор Вассбар - С нами Бог

Кирилл лежал на правом боку, казалось, что он крепко спал, но это был не сон. Кирилл был убит.

В этот день мать Кирилла получила от него письмо, в котором сын её уверял, что ничего с ним не случится. Он писал:

– Здравствуйте, дорогая, мама, я жив и здоров, чего и вам желаю. Мои искренние пожелания здравствовать папеньке – Мефодию Ильичу и сёстрам моим Верочке и Любочке.

Людмила Петровна смахнула навернувшуюся слезу и, перекрестившись, произнесла: «Слава тебе Господи, что бережёшь сына моего от напастей смертельных! Затем вновь склонилась над письмом и продолжила чтение.

– Ровно один год, как я окончил училище и нахожусь на фронте. Командование обещает дать отпуск. Вероятно, приеду в мае, самое позднее в июле, но это как Бог даст…

Читая и перечитывая дважды и трижды строки письма, Людмила Петровна утирала слёзы, но это были слёзы радости, отчего её лицо светилось, а на губах играла улыбка. Закончив чтение, Людмила Петровна поднесла письмо к лицу и, вдыхая его запах, прильнула к нему губами. Она всегда целовала все письма от сына, мысленно представляя, что целует своего любимого Кириллушку. Целовала и видела его то ребёнком, то студентом, но никогда офицером, представшим перед ней за несколько дней до отправления на войну. Она целовала это письмо, не зная, что оно последнее, что больше никогда не получит от сына ни одного письма. Не знала, что скоро из её глаз хлынут слёзы горести. Не знала, что сын уже никогда не обнимет её, и она не прижмёт его к своей груди. Но сегодня она была счастлива! Счастлива последний раз в своей жизни. Вскоре Людмила Петровна получила на сына похоронку, слегла и через неделю умерла.

Ему было страшно, очень страшно и хотелось жить, но его жизнь, которую он ранее осознавал лишь как движение от пробуждения до сна, была во власти смерти, и ему приходилось мириться с этим как с неизбежностью. Окружающий его мир ещё вчера был в радужных красках, а сегодня, сейчас вдруг потерял свой красочный облик и наполнился тяжёлым духом потустороннего мира, несущего боль и ужас смерти.

Иван потерял осознание времени, ему казалось, что стон дрожащей от взрывов земли; едкие дым и пыль, широкой спиралью ввинтившиеся в него; оторванные руки и ноги, раздробленные головы и человеческие внутренности, разбросанные повсюду, – не действительность, а ужасный сон, медленно и бесконечно долго тянущий его в пропасть, на дне которой красным с разрывами чёрным пульсирует нечто громадное и безмолвное, но одновременно звучное и таинственно прекрасное в своём ярком чёрно-красном сиянии. Оно, то Нечто всасывало в себя его – мизерную пылинку огненного хаоса, отчего внутренности Ивана, вжавшегося в окоп, пылали огнём и, казалось, готовы были горлом вырваться из него, чтобы слиться с тем неведомым в желании не слышать стон собственного тела и не видеть торжество ада, окружившего его, но то было обманчивое явление, ибо Нечто и был Ад.

Ивану Костину сегодня – 3 сентября 1914 года исполнилось двадцать два года, и сегодня он попал под артиллерийский обстрел с той стороны, откуда пришёл всего сутки назад.

За двое суток до этого.

Разбив австро-венгров, вторгнувшихся на территорию России, русские войска пошли в наступление и углубились в Австрию на 40 вёрст, но дальнейшее продвижение без разведданных было не только нецелесообразно, но и опасно, поэтому войска были временно остановлены. С целью выяснения, где находится противник и какими силами он обладает, за линию фронта был отправлен мобильный разведывательный отряд из трёх мотоциклистов. Иван, умеющий управлять мотоциклом, был в его составе.

Костин на своём мотоцикле ехал первым, за ним на своих мобильных средствах следовали два других разведчика. Первоначально ехали по чистому безлюдному полю, затем въехали в берёзовый перелесок. Тихо, ни звука, из-за рёва моторов разведчики не слышали даже пересвиста птиц, но рокот мотоциклетных моторов услышали те, кого искали русские солдаты.

Австрийский разъезд показался неожиданно. Иван резко свернул вправо и скрылся в густых зарослях кустарника, следом раздались ружейные выстрелы.

– Возвратиться, помочь товарищам, – промелькнула мысль.

Заглушив мотор, Иван спрятал мотоцикл в кустах и побежал в сторону редких одиночных выстрелов.

Вскоре его взгляду предстала ужасная картина, – четыре спешившихся австрийца рубили саблями бездыханные тела русских разведчиков.