Татьяна Скворцова - Восход стоит мессы

Д’Англере взял аркебузу за дуло и резко дернул на себя. Борец за веру выпустил оружие и неуклюже свалился носом в грязь. Он долго возился на земле, пытаясь подняться. Наконец д’Англере это надоело, он наклонился, обшарил незнакомца и снял у него с пояса два мешочка с пулями и порохом.

– Э-э! Э-э! Вернитесь, вы куда?! – возмущенно орал ограбленный им вслед, все еще силясь встать на ноги.

Когда они вернулись в разоренный трактир, мадам Фуке была еще жива.

Оказавшись в своей стихии подле больной, мэтр Салье тут же перестал трястись и принялся за дело.

Он внимательно осмотрел и промыл рану целебным бальзамом, стянул края и наложил плотную повязку

– Задеты мышцы и жировая прослойка, ничего опасного, – сказал эскулап, – но потеряно много крови. Вы неплохо перевязали рану, господин Шико, вам удалось остановить кровь. Если бы не это, в моем визите уже не было толку. Теперь нужен покой, много теплого питья и ежедневные перевязки. Я дал успокоительный настой, она скоро уснет.

– Не уходите, господин Шико, – попросила мадам Фуке: она была в сознании, но очень слаба. Д’Англере погладил ее по волосам.

– Спите, матушка, я здесь.

Он уселся на пол, облокотившись спиной о бочку с моченой брюквой, и прикрыл глаза. На минуту ему показалось, что он в своем родном замке, что он успел…

– Господин Шико, – голос мэтра Салье вернул его в настоящее, – я видел, на кухне еще один раненый. Его тоже перевязать?

– Как хотите, – равнодушно бросил д’Англере; он вдруг почувствовал себя настолько измученным, что больше не имел сил ненавидеть, – только имейте в виду, это гугенот, и я не намерен платить вам за него.

Салье вздохнул.

– Гугенот, католик… Не все ли равно?

Он ушел наверх и долго возился там.

– Господин Шико, – крикнул мэтр Салье, – помогите-ка мне перенести его вниз. Будет жаль, если его здесь зарежут и все мои старания пойдут прахом.

Д’Англере, чертыхаясь, поднялся и пошел выполнять просьбу. Вместе они перетащили раненого в безопасное место. Близилось утро, и нужно было возвращаться в Лувр.

– Мэтр Салье, вы умеете стрелять из аркебузы? – спросил д’Англере.

Тот побледнел, но кивнул.

– Да, немного.

– Не пытайтесь ни в кого попасть, – посоветовал д’Англере. – Главное, напугать, чтоб не лезли. А мне пора идти.

К рассвету стало тише.

Д’Англере шел по набережной Сены, возвращаясь в Лувр. Мертвые тела плавали в реке, создавая запруды у мостов. Воды ее были окрашены красным.

Он то и дело перешагивал через трупы. Все они были почти голыми, и невозможно было определить, кто здесь католик, а кто гугенот. Много попадалось молодых мужчин, но также много… очень много женщин… детей… стариков…

Где-то совсем рядом он услышал крик и улюлюканье. Кровавое пиршество продолжалось. Д’Англере рванулся туда, но раздался выстрел, смех и звук падающего тела. Крик оборвался.

– Святая Мадонна! Великий Боже, – бормотал он про себя. Он пытался не смотреть по сторонам, но не смотреть было невозможно.

Только сейчас он понял во всей очевидности, что они натворили. Он прислонился спиной к стене какого-то дома и стоял так, набираясь сил, чтобы идти дальше через растерзанный город.

Генрих Анжуйский, бледный и с красными глазами, метался по своей спальне в ожидании новостей. Ему и в голову не приходило покинуть эту спасительную обитель, чтобы самому увидеть, что происходит в городе или хотя бы во дворце.

В дверь постучали.

– Это я, мой принц, открывайте, – раздался из-за двери голос Шико.

Герцог подскочил к двери и нетерпеливо откинул засов.

На пороге и вправду стоял д’Англере. Его одежда была перепачкана кровью. Кровь была на руках, на лице и даже на волосах. В руке он держал окровавленную шпагу.

– Ну? Что там? Гугеноты разгромлены? Мы победили? – с нетерпением спрашивал д’Анжу.

– Победили? – горько усмехнулся д’Англере. – Победили… только не мы…

– А кто же? – герцог в ужасе уставился на своего шута. – Неужели еретики?

– Еретики перебиты, не бойтесь… – ответил тот. – Сам Сатана хозяйничает теперь на улицах Парижа. И он здорово помог нам, своим верным слугам….

Он швырнул свой окровавленный плащ прямо на роскошный шелковый ковер и рухнул в кресло, вытянув ноги в грязных сапогах.

– Шико… что ты несешь?! Какой еще Сатана?! Ты что, пьян?

– Мой принц, тому, что происходит в городе, просто нет названия… Быть может, нам уже не оправдаться перед Всевышним, но мы обязаны остановить это… если мы еще люди.