Светлана Лыжина - Любимый ученик Мехмед

Дворцовые залы и коридоры также были пусты. Носильщики с сундуками куда-то пропали, а другие слуги не показывались. Лишь эхо сопровождало Андреаса и служителя. Каждый шаг по мраморным плитам пола отчётливо слышался в окружающей тишине. Каждый шорох одежды становился громким.

Молодому учителю даже не верилось, что скоро самому придётся стать обитателем этой гулкой пустоты. А ещё он размышлял, как же его ученик, принц Мехмед, ощущает себя здесь. «Наверное, ему скучно», — подумал грек, однако не следовало делать поспешных выводов заранее. Сведений было слишком мало, несмотря на то, что учитель ещё до отъезда из Эдирне расспрашивал о своём ученике всех, кого мог.

Как ни странно, Мехмед уже успел побыть султаном. Когда мальчику исполнилось двенадцать, отец передал ему трон, а сам удалился в этот самый дворец — в Манису. Разумеется, двенадцатилетний сын не справился с обязанностями правителя. Никто бы в таком возрасте не справился, и всё же отец оказался разочарован, поэтому, понаблюдав за правлением чуть менее двух лет, снова поменялся с сыном местами.

«А что же Мехмед? — думал Андреас. — Насколько охотно он вернулся в Манису? Чувствует ли себя наказанным? А может, оказался рад удалиться от непосильного дела?» Это пока оставалось тайной, как и характер Мехмеда.

Увы, разузнать о характере принца у кого-либо в Эдирне не удалось. О Мехмеде говорили так, будто всё в нём соответствует идеалу, а ведь никто не идеален. Даже о том, что двухлетнее правление оказалось неудачным, никто прямо не сказал — Андреас догадался сам, благо, это было легко, а вот судить о характере мальчика лишь на основании славословий не мог. Все говорят: «Достойный сын своего отца, подающий большие надежды», — а кто знает, как там на самом деле. Оставалось лишь гадать — тихоня или сорванец?

Тихий и скромный ребёнок с радостью сложил бы с себя султанские обязанности, а в здешнем дворце чувствовал бы себя хорошо и спокойно, однако новый учитель снова и снова возвращался к предположению, что Мехмед совсем не тих и не скромен, и что во дворце принцу скучно.

Честно говоря, молодой учитель предпочёл бы получить именно такого ученика — не тихого и не скромного, то есть трудного. Занятие с покладистым казалось Андреасу слишком лёгкой задачей. Настоящий интерес виделся греку лишь там, где есть препятствия: лень или упрямство, с которыми придётся терпеливо бороться, а для этого надо разгадать ученика, понять его характер, склонности и, ничего не ломая, направить умственное и духовное развитие мальчика в правильное русло.

«Получится ли это с Мехмедом? Получится ли сделать его лучше, чем он есть сейчас?» — думал Андреас, когда, наконец, достиг покоев главного распорядителя.

В отличие от остального дворца там жизнь пусть не кипела, но ощущалось оживление. Одни челядинцы — все в тёмных одеяниях, препоясанные зелёными кушаками — приходили, чтобы сделать устный доклад и получить повеления. Другие приходили с какими-то записями. Третьи просто ждали, стоя возле дверей большой комнаты, где в дальнем конце на большом зелёном тюфяке с кисточками сидел человек, манерами и осанкой чем-то похожий на правителя.

В Эдирне дворцовые службы находились в управлении у разных чиновников, потому что султанский двор был велик, но в Манисе делами заправлял один человек, внушавший трепет всем слугам. Вот почему челядинец, приведший Андреаса, вдруг стал куда менее степенным, поспешно забрал себе дорожный мешок новоприбывшего учителя и сказал:

— Иди, представься и вручи бумагу.

Главный распорядитель в отличие от подчинённых носил одежду ярких цветов и с узорами, что сразу говорило о его высоком ранге. Также внушала почтение убелённая сединами борода, ведь Андреас знал, что в Турецком государстве носить бороду имеют право не все, а лишь султан, высшая знать, а также люди духовного звания.

Самому Андреасу борода не полагалась, поэтому он сбрил её вскоре по приезде из Афин и даже усы не оставил, пусть усы и не были под запретом. Греку показалось забавным, что без бороды и усов он выглядит лет на пять моложе своего возраста, однако главный распорядитель, глядя на безусое лицо нового учителя, нахмурился:

— Мы думали, ты старше.

— Моя молодость — недостаток?

Главный распорядитель подумал немного:

— Нет. Пожалуй, так лучше. А то прежний учитель греческого языка был стар, начал жаловаться на здоровье и покинул свою должность, ведь плохое здоровье — единственно достойная причина, чтобы уйти со службы великого султана. Ты молод, и на здоровье жаловаться не можешь. Значит, нам не придётся искать ещё одного учителя вместо тебя. Ты будешь состоять при наследнике престола столько лет, сколько понадобится. Кстати, ты быстро бегаешь?