Владислав Шерман - Война фигур

– А с тех пор, – брызгая слюной, отвечал командир. Следуя рассказам, здесь каждый второй такая мразь, что яро контрастирует с прекрасной Усадьбой и её мистической погодой, – Как его об этом попросили! Месяцев шесть назад.

– Ты сотник? – спросил рыцарь, впившись крысиной мордочкой своего шлема в окружающих.

– Пятидесятник. А что с того?! Чего вы вообще хотите?

– Нам нужен проход и сотрудничество. Пусти нас, убогий, нам нужно поговорить с вашим паном.

– Хуй! – лучники на стенах очевидно занервничали, что так же вполне можно было сказать о рыцарях в подчинении сира из Ржомыля.

– И-ди-от! Нас пять сотен человек, вы с вашей полусотней пососёте смачного утиного окорока, стоит нам всем лишь заявиться под ваши ворота, – уверенно твердил вельможа в латах. По правде, он не знал их точную численность, поскольку Бердыш его не навещал.

– Так а чего ж вы не заявились? – съязвил пятидесятник. Он был спокоен, а вот стрелки осторожно глядели во все стороны, – Боитесь разбиться о наш Холм?

– Нет, – гордо поправив вожжи, ответил Вальц, – Не хочется лишний раз марать руки в чужой крови. Послушайте, – наконец-то начальник рыцарского отряда рисковал перейти к основной теме, – У нас есть выгодное предложение для всей Теодоры. Вы, челядь, останетесь в живых, чего вам ещё надо? А Жан получит кое что поинтереснее. Пустите нас к нему.

– Куда?! Его здесь нет, он в Усадьбе, а до туда час езды уж точно.

– Ну так сопроводите, очевидно же! – воскликнул мужчина.

Пятидесятник что-то прорычал и прохрипел со стены, а затем зашёлся грубым кашлем. В итоге, чуть помычав аки буйвол, он таки с переменным успехом согласился:

– Ладно! – наклонившись книзу, крикнул незнакомец, – Мы дадим послание в Усадьбу, а оттуда пришлют людей для вашего со-про-вож-жения.

Все рыцари как один облегчённо вздохнули. Им, конечно, предстояло битый час ждать окончательного вердикта, однако первый рубеж был преодолён. Значит ли это, что миссия сира Ржомильцкого увенчается успехом?

– Того, вы так и будете под воротами стоять? – вдруг, заинтересовавшись судьбой незваных гостей, спросил пятидесятник.

– Всяко лучше, нежели в руки непонятно кому идти, – отрезал баннерет. В ответ на это собеседник рассмеялся, затем весьма метко сморкнулся прямо под ноги коню рыцаря-командира.

– Думаете, хотел бы я вас убить, то не сделал бы это ещё минут пять назад? Наши лучники не пальцем деланы.

– Так и у нас доспехи не говном помазаны, – парировал сир Вальц.

Ответом благородному мужу стало тактичное молчание, повисшее, скорее всего, для того, чтобы его высокому уму было легче думать в окружающей обстановке. В конце концов, вельможа решился. Не посмеют ведь эти варвары посягнуть на жизнь и здоровье богатого человека? Да у них прав нет!

– Ладно, открывайте.

Пятидесятник продублировал команду, а спустя небольшой промежуток времени, массивные деревянные двери, что практически не имели просвета, стали расползаться в обе стороны, давая всадникам Его Сиятельства Георга II Майэла достаточно свободного места для прохода в них парами. Подчинённые сира Ржомыльцкого вдруг спохватились, поправились в сёдлах, ибо до того сидели скрюченные, словно какая-нибудь противная ведьма. Они синхронно пришпорили скакунов и шагом подались внутрь, где их, вопреки ожиданиям, не напичкали стрелами из луков и даже не наделали дырок острыми наконечниками копий. Мужей только взяли на прицел местные стрелки, что вполне можно было назвать гостеприимным жестом. Ко всей этой кавалькаде, прячась за семью копьеносцами, подошёл пятидесятник. Судя по всему, он являлся командиром данной заставы. Мужчина вновь закашлялся, втянул в себя сопли и смерил презрительным взглядом незнакомцев. Очевидно, в их адрес он ничего говорить не собирался. А вот Вальц, чисто для приличия, задал вопрос:

– Как зовут хоть?

– А может вам сразу сраку подставить? Ты же моё имя на следующий день забудешь, – пресекая любую дальнейшую попытку баннерета выйти на контакт, он молвил дальше, но уже к рядовым воинам, – Отведите их в столовую и заприте там, следите, шоб не сбежали.

Следуя указаниям своего командира, солдатня сопроводила гостей в некий бурого цвета обширный шатёр, который, однако, не таил в себе той атмосферы достатка, которая ощущалась в палатке того же графа Майэла. Здесь всадников заставили спешиться, зайти внутрь. Их верных скакунов увели на противоположный конец заставы, где как раз и расположилась коновязь. Это для того, чтобы враги не воспользовались лошадьми в нужный им момент. После этого, слуги Теора окружили столовую и вряд ли собирались отсюда кого-то отпускать.