Владислав Шерман - Война фигур

Эдакий подлагерь. Найти здесь простолюдина задачей было не из лёгких, а если кто-то сюда захаживал, то зачастую ненадолго или по очень важному делу. Наконец, вояка остановился, прекратил ругаться и решил попросту передохнуть. С трудом сняв бацинет, он в очередной раз убедился, что у вельмож даже воздух иной. Зато теперь можно было разглядеть немолодое, но далеко не старое лицо, покрытое многочисленными рубцами. Мужчина снял латную рукавицу с правой руки, а после её, вместе со шлемом, упрятал под левую подмышку, придерживая всё той же левой рукой. Правой же ладонью, так же используя пальцы для лучшего хвата, воин стянул ещё и кольчужный с полотняным койфы, упрятав уже в ожидаемом месте. С превеликим удовольствием рубака почесал свою лысую макушку и место, где, по всей видимости, должны быть ухоженные усы, но где теперь была лишь криво выбритая щетина. Мужчина, тяжко вздохнув, пошёл далее.

Только идиот или слепой мог бы не узнать или не заметить шатёр здешнего главнокомандующего. Огромный, шириной и высотой он был схож с целой небольшой хатой, возвышался над всем лагерем с его низкими жителями. Палатка была сшита из кожи, обшитая красными и зелёными кусками ткани, золотыми нитями и белоснежным шёлком. Продав это сооружение, пусть даже по самой низкой цене, можно было купить полтора дестриэ. Внутри же, невзирая на шикарное убранство, пространства также хватало и для камина, и для ковра, и для стоек с доспехами и оружием. На деревянном стуле с меховым сидением и резной спинкой сидел достаточно молодой, – ему было всего двадцать лет отроду, – граф, закинув ноги на дубовый, покрытый воском, стол. В левой руке он держал стеклянный бокал вина, а в правой свиную колбасу. Вот так, кушая мясо и запивая его виноградным напитком, стараясь не чавкать, Георг указывал своему писарю:

– Пусть нас было двести, ну, то есть, правду напиши, а их скажи, ну… штук триста. Нет, пятьсот пиши. Тысяча! Пятьсот рыцарей, двести лучников, а остальные обычные.

– При всём уважении, милорд, – вдруг встрял сидевший по правую руку от главы династии Майэл сир Вальц Ржомыльцкий, и что так же поедал колбасу, однако уже двузубчатой вилкой, – Не может половину от войска составлять конница.

– Может, – продолжая жадно кусать мясное изделие, молвил пан.

– Ваша воля… – баннерет отложил столовый прибор на тарелку, а вместе с ним и еду. Он махнул рукой во тьму, будто подзывая оттуда кого-то. К удивлению, из объятого неизвестностью мрачного уголка вышел некий двенадцатилетний парнишка с двумя глиняными кухлями. Рыцарь, сидя на скромном, но не менее комфортном табурете, молча указал на пустой бокал у него возле тарелки. Стюарт начал лить вино туда, однако сразу же, как только красная жидкость коснулась дна посуды, был остановлен Вальцем, точнее, его басом:

– Куда ты мне эту менстру льёшь? Пива давай!

Парень послушно исправился, а за него решил вступиться сам господин Майэл:

– Что ты кричишь на него? Это ведь твой племянник, в конце концов, – Георг закончил есть колбасу.

– Сральник! Плевал я на этих дальних родственников. Хер им, а не мой замок!

Абсолютно неожиданно ни для кого из присутствующих, голос подал незаметный писарь, доселе молча сидевший вдалеке по левую руку от Его Сиятельства. Приподняв лампу, с которой ему приходилось работать даже в дневное время суток, в условиях отсутствия нормального освещения внутри шатра, без труда удавалось разглядеть морщинистое старческое лицо того самого глашатая. Данный мужчина был воистину бриллиантом среди всех слуг, как, порой, наговаривал сам граф. Это вам и писарь, и глашатай, и, отчасти, дипломат, и летописец. Он обходился дорого местному правителю, но всё же дешевле, чем держать по одному человеку каждой профессии.

– По весне, ранним утром, войска господина Георга II Майэла в размере двухсот человек, ударили по расположившемуся около приграничной деревни Сладкий Передок противнику. Войско, возглавляемое сыном Раймонда Дормулла Ивусом «Крысиной мордой» Дормуллом, заметно превосходило в численности, и составляло одну тысячу человек, пятьсот из которых рыцари, а ещё две сотни лучники. В результате затяжного боя, воины под личным командованием Его Сиятельства Георга нанесли сокрушительное поражение противнику. Враг понёс несоразмерные потери в семьсот человек убитыми и захваченными в плен. Кстати, – опустив лампу и пергамент обратно на стол, а также выхватив из чернильницы перо, вопросил писарь, – А что про сына этого Дормулла писать?

Читать дальше