Владимир Волкович - Побеги древа Византийского. Книга первая. Глубинный разлом

Когда Франц Иосиф возвратился домой, его жена заметно похудела, а её психика сильно расшаталась.

– Милый, я очень хочу, чтобы ты смог урегулировать отношения с венграми. Они хорошие люди и ничем не угрожают монархии.

– Сиси, ты не очень разбираешься в государственных делах. Предоставить свободу венграм – значит разрушить империю!

– Франц, если ты будешь всё время действовать кнутом, то империю будут сотрясать революции и она всё равно разрушится!

– Ты считаешь, что возможно предоставить венграм свободу и сохранить целостность державы?

– Несомненно! Дарование Венгрии права на самоопределение не несёт никакой угрозы для державного могущества.

Постепенное подведение мужа к воплощению её просьбы в реальность принесло свои плоды. Вскоре в венгерском парламенте был зачитан указ о восстановлении конституции страны, а затем была провозглашена Австро-Венгерская империя.

Елизавета отнеслась к этому событию как к собственному триумфу, подтверждавшему то высокое положение, которое ей по воле судьбы пришлось занять.

Шли годы. Красота императрицы не только не меркла, но и как будто расцветала. В Вену стали частенько заезжать любопытствующие в надежде хоть краем глаза взглянуть на легендарную красавицу и убедиться в том, что многочисленные художники, писавшие её портреты, ничуть не льстили августейшей особе. Портреты эти обычно заказывал Франц Иосиф.

– Сиси, сегодня в Вену приехал знаменитый художник Георг Рааб.

– Не хочешь ли ты сказать, милый, что я опять должна позировать? Я не люблю этих живописцев.

– Ты же знаешь, Сиси, я постоянно нахожусь под магией твоего обаяния и красоты. Я хочу, чтобы твоё изображение было повсюду, чтобы ты глядела на меня со всех стен – такая разная и такая любимая!

– Хорошо, милый. Но пусть рядом со мной будут лошадь или собака, ведь я так люблю животных.

– Как тебе будет угодно.

В кабинете императора, прямо перед его глазами, до последнего дня жизни висел портрет любимой им женщины.

Через шесть лет после свадьбы Елизавета, фактически лишённая детей, испытывающая постоянное давление свекрови, замечающая осуждающие взгляды и слышащая недвусмысленные реплики придворных, решила временно покинуть Вену. С этого момента начались её бесконечные скитания, не прекращающиеся до самой смерти. Она возвращалась в столицу лишь на два месяца в году, чтобы побыть с детьми и увидеться с Францем, который любил её.

Императрица знала, что у императора есть любовницы, и сначала негодовала по этому поводу. Он вымаливал у неё прощение, а она демонстративно не пускала его в свою спальню. Однако, поняв, что её многомесячные отлучки провоцируют его любовные связи, она стала относиться к ним спокойно.

Елизавета лишь издали могла наблюдать за воспитанием наследника, не имея возможности вмешиваться. С самого начала из Рудольфа пытались сделать военного, применяя совершенно ужасные для маленького мальчика методы: обливали холодной водой, заставляли по несколько часов заниматься на улице в снег и дождь, будили ночью, стреляя над ухом из пистолета. Психика ребёнка была совершенно расшатана.

Лишь однажды Сиси удалось уволить наставника, который, по её мнению, использовал слишком жестокие методики, но даже после этого она не стала ближе к сыну. Мальчик очень страдал оттого, что не мог чаще видеть мать.

Рудольф рос, взрослел и всё больше беспокоил императора. Он совсем не походил на отца, скорее, напоминал мать своими либеральными взглядами и неприемлемостью абсолютизма. Юноша общался с простолюдинами, посещал различные собрания, но при этом отличался неразборчивостью в любовных связях. Всё это наряду с психической неуравновешенностью и нервным истощением могло кончиться плохо.

Император решил пригласить сына на разговор под предлогом того, что давно с ним не виделся.

– Разрешите, отец?

– Рудольф! Я рад тебя видеть! – Император поднялся, чтобы обнять наследника, и был поражён его видом. – Ты не болен случаем?

– Да, отец, я болен. – Рудольф сел, потом встал и начал нервно расхаживать по кабинету.

– Что за болезнь у тебя? Ты был у доктора?

– Мне уже не нужны доктора… Они всё равно не помогут.

Франц Иосиф нервно потёр руки.

– Так назови свою болезнь.

Рудольф остановился напротив и громко выдохнул:

– Сифилис!

Франц Иосиф поёжился и покачал головой:

– Эк тебя угораздило… Как же это случилось?

– Теперь уже поздно говорить как. Осталось только медленно умирать. А я не хочу медленно!