Ярон Юхансон - Нулевой пациент

Я вышел на площадь перед церковью, сел в кафе, заказал кофе по-турецки и закурил. Личное оружие я положил рядом на землю, продев, для безопасности, ремень через ногу. Вдруг я почувствовал на себе чей-то взгляд и услышал реплику о чистоте оружия. Повернувшись, я увидел «своего знакомого».

– Позвольте мне пригласить вас на чашку кофе, – сказал я.

– С удовольствием!

Мы обменялись любезностями и познакомились. Он сел за мой столик, и я знаками показал официанту, чтобы тот удвоил заказ. Моего нового знакомого звали Питер Стоун. Между нами состоялся самый удивительный разговор из всех, что были у меня когда-либо до сих пор. Мы пили кофе, курили и общались.

– Что вы сказали насчет оружия? – Спросил я.

– Я сказал, что неуважительно, когда ваше личное оружие лежит у ваших ног.

– У нас воюющая армия, и на такие формальности мы не обращаем внимания… Вы англичанин, а говорите на иврите…

– А может я Ole Hadash [2] Ole Hadash – иммигрант в Израиль. …

– Я ценю ваше чувство юмора, но вы не Ole Hadash. Что вы делали у Стены плача?

– Молился, также, как и вы.

– С крестом на шее…

– Бог один для всех.

– А такой хороший иврит?

– Я учил иврит специально для того, чтобы читать Библию в оригинале. Все переводы – это не то, не отражают истинную суть и оттенки написанного.

– Библией вы называете Тору, то есть, Пятикнижие Моисея, Книгу пророков и Писания. Так?

– Совершенно верно! Я читаю и изучаю весь Танах.

– А арамейский?

– В арамейском нет необходимости, иврита вполне достаточно – ведь все тайны именно в нём.

– Сложно осваивать языки до такого высокого уровня!?

– Сложно! Но если хочешь докопаться до истины, путь один – читать все в оригинале, что я и стараюсь делать.

– Много ошибок нашли? – Спросил я, невольно заинтересовавшись этим странным человеком. Я еще не предполагал, какое воздействие это знакомство окажет на моё мышление и порядок принятия решений.

– Вот, например, самая наглядная из всех… В классическом искусстве Моисей олицетворяет Закон и его изображают старцем с каменными скрижалями. От его головы исходят два луча света, но иногда это самые настоящие рога. В эпоху Возрождения художники стали изображать Моисея не с сиянием, а с небольшими рожками на голове. Их можно видеть и на знаменитой статуе работы Микеланджело в церкви Сан Петро ин Винколи в Риме. Ошибка объясняется неточным переводом фразы текста из книги Исход: «Когда сходил Моисей с горы Синай, лицо его сияло лучами от того, что Бог говорил с ним». Тора была переведена на греческий и латинский с ошибками и вот одна из них. В латинском переводе Вульгаты вместо «сиять лучами» ошибочно применили слово “cornutam”, то есть не лучезарный, а рогатый. Дело в том, что слово “keren” на иврите имеет, как минимум, два значения: рог и луч. Переводчики, наверное, знали только одно значение; так и перевели. Однако подобная традиция изображения сохранилась. В дальнейшем рога на голове вождя еврейского народа трактовали, как символ мудрости и божественной силы, а позже их заменили на нимб.

– И именно это привело вас в Иерусалим?

– Еще Ньютон. Его работы хранятся здесь, а в них много интересного.

– Что же именно? – Спросил я с любопытством.

– Перед Второй мировой войной архив Ньютона был продан на аукционе Сотбис. Одну его часть приобрёл лорд Джон Кейнс, другую, большую – живший в Египте еврейский учёный Авраам Шалом Иегуда. Через некоторое время стало понятно, почему потенциальные покупатели шарахались от этих рукописей. Вскоре Кейнс опубликовал скандальную статью под названием «Другой Ньютон», в которой утверждал, что великий физик отрицал доктрину о Святой Троице. Он верил в Бога, но как-то по-своему, был христианином, но еще и мистиком, что порождало множество конфликтов с богословами, хотя сам он тоже был теологом. И потому отказался дать традиционную клятву на Библии при принятии в Кембридж. Ученого Авраама Иегуду интересовали новые идеи для изучения Библии. Он был знаком с работой Ньютона «Хронология древних царств» и надеялся найти в приобретённых рукописях материал для своих исследований. Он переехал в США, показал архив Альберту Эйнштейну, а потом решил, что архив великого учёного должен быть достоянием всех людей и попытался передать его Гарвардскому или Йельскому университету, но те ответили отказом. Даже авторитет великого физика не помог. Много лет спустя Авраам Шалом Иегуда передал скандальную монографию Израилю. Так, в конце 1960-х годов рукописи оказались в Национальной библиотеке в Иерусалиме.