Юрий Когинов - Отшельник Красного Рога. А.К. Толстой

С братом его, Николаем [19] Тургенев Николай Иванович (1789 — 1871), брат А. И. Тургенева, государственный и общественный деятель, один из руководителей «Союза благоденствия» и видный член Северного общества, автор книги «Опыт теории налогов» и других сочинений. С 1824 г. находился за границей, заочно приговорённый к смертной казни, и стал политическим эмигрантом. , Перовский слушал лекции на Моховой, а вскоре и тот отправился в Гёттинген, в Германию.

Там же, в Германии, вновь пересеклись дороги Перовского и братьев Тургеневых: Николай после разгрома Наполеона был назначен русским комиссаром Центрального административного департамента союзных правительств по объединению германских земель, а Александр к нему наезжал. Не раз встречались в немецких городах Тургеневы и Перовский, вели разговоры, как с пользой способствовать созданию единого отечества для германского народа.

«Имя Николая Тургенева равносильно имени честности и чести», — сказал о нём то ли германский министр Генрих Фридрих Карл Штейн, то ли сам император Александр.

Даже если русский царь всего-навсего повторил оценку деятельного, энергического объединителя германских герцогств, человека умнейшего и понимающего толк в людях, — значит, не случайной оказалась слава молодого русского администратора. И в ту пору, в которую началась наша повесть, Николай Иванович уже получил в России высокую должность — помощника статс-секретаря Государственного совета. Разнёсся слух: новоявленный Сперанский [20] ...новоявленный Сперанский! — Сперанский Михаил Михайлович (1772 — 1839), граф, русский государственный деятель. С 1808 г. ближайший советник императора Александра I, член Комиссии составления законов, товарищ министра юстиции, инициатор создания Государственного совета (1810). По поручению государя составил план государственных преобразований России. Его политика вызвала недовольство дворянства, которое обвинило его в государственной измене и добилось его падения. В 1812—1816 гг. в ссылке, в 1819—1821 гг. — генерал-губернатор Сибири. С 1826 г. — фактический глава 2-го отделения. Руководил Комиссией составления законов. !

Теперь, в России, помыслы братьев, всегда стремившихся к благородному служению отечеству, как бы сошлись в одном фокусе: старший, тридцатидвухлетний Александр, и младший, двадцатисемилетний Николай, оказались у кормила административных учреждений, предназначенных для упорядочения общественной жизни государства.

Всякий раз, когда Перовский слушал Николая Ивановича, он не мог не восхищаться его умом.

— Я вижу целый план преобразования России, — говорил младший Тургенев, расхаживая по комнате и приволакивая при этом с малолетства больную ногу. — Но претворение сего прожекта займёт четверть века. Первые пять лет, по моему твёрдому убеждению, должно посвятить обучению молодёжи, способной в дальнейшем правильно поставить финансы и экономические начала. Далее ещё пять лет на полное обновление чиновничества во всех департаментах и министерствах, засим — такие же изменения в губерниях...

Не случайно сравнивался со Сперанским! Но это-то и пугало: Сперанский вон уже где — в ссылке...

Брат Александр — полноватый, но тоже с живыми манерами — темпераментно останавливал:

— Кто же не желает основательных перемен? В первую очередь их ожидает наш государь. Весь вопрос в постепенности, продуманности каждого шага.

— Словеса! — обрывал брата Николай. — Наш прекраснодушный монарх желает цели, но не желает средств, к гой цели ведущих. Все замыслы отлагаются, иначе замораживаются вовсе. А время меж тем приносит с собою не только доброе, но злое и вредное. Так что же делать таким, как я: молчать, ждать, почитать себя лишь исполнительскою машиной? Но зачем душа всегда желает перемен, желает лучшего и видит даже возможности достижения сего лучшего?

Оторопь возникала от таких слов: все были образованны и знали, с какого брожения умов начиналась в конце века революция во Франции.

А разве не приходили подобные мысли тебе самому, когда даже там, в Саксонии, в чужой стране, на твоих же глазах возрожденье страны начиналось именно с гражданских преобразований?

Всем учреждениям, начиная с канцелярии самого генерал-губернатора Репнина, по его же предписанию, строго вменялось в обязанность принимать каждого посетителя, независимо от сословия и звания, дабы ни одна жалоба не осталась неразобранной.

Но здесь, в России, возможно хотя бы такое? Хоть нечто похожее на действительное равенство всех и каждого перед законом? А ведь об этом и рассуждал Тургенев, к этой цели и направлял свой прожект.