Александр Красницкий: Варяги и Русь

Он потащил Вадима куда-то.

Кустарник отделял эту прогалину, на которой происходил разговор Вадима с кудесником, от другой поляны. На ней, под низко нависшими ветвями елей и сосен, стояла лачуга Мала. Ни дверей, ни окон в ней не было. Низкое, узкое отверстие вело внутрь. Даже Мал должен быть согнуться, чтобы пройти через него, а высокому Вадиму пришлось пробираться ползком.

Удушливый запах каких-то трав стоял в лачуге. Вадим чуть не задохнулся. Мал заметил это.

— Не прогневайся, сын старейшинский, — сказал он, — убоги мои палаты, но ты сам, незваный, пришел в них.

Он раздул едва тлевший в очаге уголек.

Вспыхнуло пламя, и тут только Вадим мог разглядеть странное жилище. Со всех стен глядели на него человеческие черепа.

В углу сидел черный как смоль слепой ворон.

Пол лачуги кишел ужами и ящерицами. Вадим едва мог преодолеть в себе чувство гадливости. Взглянув на Мала, он удивился: перед ним был теперь не дряхлый, согбенный старик — стан кудесника выпрямился, клюка валялась у порога. Он казался помолодевшим.

— Ты хотел знать свое будущее, я покажу тебе его, только не страшись, — проговорил он.

У Вадима друг закружилась голова от внезапно распространившегося по лачуге одуряющего запаха какой-то травы. Огонь в костре вспыхнул, потом повалил густой дым, который потянулся по потолку, и не находя себе выхода, наполнил всю лачугу. Он окутал кудесника и Вадима. Слепой ворон отчаянно захлопал крыльями, мечась из угла в угол.

Юноше показалось, что земляной пол уходит у него из-под ног и он проваливается в какую-то бездну. Он взмахнул руками, как бы ища точки опоры и почувствовал, что ухватился за чью-то горячую руку.

— Смотри, — раздался голос старого кудесника.

Точно упала завеса пред Вадимом, и ему предстала страшная картина.

Обширное поле было устлано трупами.

Видны были ильменские ратники: некоторые только ранены; другие вздрагивают в предсмертной агонии, корчатся в страшных муках, а над полем реют хищные птицы. Вдали видно зарево разгорающегося пожара…

Вадим узнал это покрытое трупами поле, эти остатки сгоревшего селения.

Это его родные места!..

Вот и бесконечная гладь Ильменя сверкает вдали…

Но кто же выжег цветущее селение Володислава, кто усеял это поле трупами?

— Старик, старик, покажи мне виновника этого, — крепко сжимая руку Мала, прошептал Вадим.

— Погоди, сейчас увидишь, — отвечал кудесник, — смотри внимательно…

Густой клуб дыма застлал поле, покрытое трупами, и остатки сгоревшего селения.

Когда дым рассеялся, перед Вадимом предстало новое видение.

То же поле, но только с другой стороны. Зарева пожара не видно, тела убитых навалены здесь друг на друга. Видит Вадим, что здесь не все еще умерли, есть и живые, и вот один человек с широкой зияющей раной в груди, приподнялся и мутным взглядом обвел все вокруг и застонал, умоляя о помощи.

Вадим вгляделся в него и вдруг в этом несчастном он узнал самого себя!..

Еще напряженнее стал вглядываться юноша в эту рисовавшуюся в дыму картину, и вдруг послышался отдаленный звон оружия. Он видел, как беспомощный двойник его тоже повернулся, прислушиваясь…

По полю шли несколько закованных с ног до головы в латы людей.

Такое вооружение Вадим видел и раньше и узнал в вооруженных людях грозных норманнов. Один из них, тот, что шел впереди, высокий, рослый и, судя по тому почтению, с которым относились к нему остальные, — их начальник, откинул забрало, и Вадим узнал в нем своего заклятого врага, Избора.

— Вот виновник всего, и твоей гибели, — раздался шепот Мала.

— Так не уйдет он от меня! — воскликнул обезумевший юноша и, вырвавшись из рук кудесника, кинулся на своего врага.

Дым разом охватил его, и он без чувств рухнул на пол.

Очнулся Вадим уже на свежем воздухе. Солнце ярко сияло на небе, посылая с поднебесной выси свои золотые лучи на лесную прогалину.

Легкий ветерок пробегал по деревьям, разнося повсюду утреннюю прохладу.

Юноша поднял голову, она была тяжела и нестерпимо болела, в висках шумело, в глазах ходили зеленые круги…

— Что со мной? Где я? — прошептал Вадим.

Неподалеку от него стоял, опершись на клюку, кудесник Мал.

— О! — простонал Вадим, — зачем, зачем ты, кудесник, показал мне все эта?

—. Ты сам пожелал, сам и вини себя, — коротко ответил Мал.

— И неужели же я кончу так, как видел в дыму?

— Такова воля богов!

— Нет, нет. Я не за тем к тебе приехал, ты должен заговорить мне нож на моего врага! Исполнил ли ты это?