Валерий Шпаковский - По следам Князей Юсуповых

«Мой Юсупов…».эта фраза принадлежит великому русскому поэту Александру Сергеевичу Пушкину. А это надо полагать, дорогого стоит. Эти слова, написанные в письме, свидетельствуют о многом-и о поэте, и о екатерининском вельможе Российской империи, и об их дружеских отношениях. Далеко не каждый человек из ближайшего окружения поэта мог удостоиться столь сердечного обращения.

Известно, что Николай Борисович был посаженным отцом на свадьбе Пушкина и Натальи Гончаровой. Формально их знакомство произошло еще в 1801 году, когда Александру Сергеевичу было еще около трех лет от рождения, и его отец арендовал для проживания жилые постройки дворцового здания Юсуповых в Большом Харитоньевском переулке. Пушкины в течение года проживали в среднем доме усадьбы Николая Борисовича, после чего арендовали помещения рядом у графа А. Л. Санти.

Вернувшись из Михайловской ссылки, пережив исторический разговор в Кремле с императором Николаем Первым, Пушкин мог видеться с князем Юсуповым у общих знакомых и в Английском клубе. Они провели немало времени в беседах о «золотом веке Екатерины», старому князю было что рассказать, а поэт, который стал к началу 30-х годов 19 века неофициальным главой «русской партии» немало впитал для себя от гениального государственного деятеля уходящей эпохи. Дружба Пушкина и Юсупова не исчезла и после смерти, их соединил памятник великому русскому поэту, который установили в Архангельском. Опустел кабинет князя с картинами на стенах и бюстами Вольтера и свои собственным в почтенном возрасте в парадном костюме с орденами, как напоминание всем входящим сюда о бывшем владельце.

Для современников князя, владевших усадьбами, дворцово-парковые ансамбли становились своеобразным памятником – местом, сохраняющимся для потомства овеществленную память о них, как о личностях. Наверное, Юсупов повторил бы слова своего близкого друга князя А. Б. Куракина о его любимой усадьбе Надеждино: « Если и не удастся мне сим домом пользоваться и в нем жить, пусть же останется он здешнему месту прочным украшением и памятником о мне!».Кстати, московский дворец Куракиных тоже находится рядом с Храмом Петра и Павла на Новой Басманной, в наше время он хорошо отреставрирован и сохранил фамильные гербы на фронтоне здания, а знаменитая Куракинская богадельня, потеряв во времени свою церковь с колокольней, превратилась в дом приемов московского правительства.

Николай Борисович прожил долгую жизнь и, надо сказать старел долго. Благодаря крепким нервам и известному равнодушию к мелочам князь пережил практически всех известных людей своей эпохи. Словно по счастливому сценарию, когда князь мог подумать, что познал в этом мире все, что хотел и, получив все то, о чем мечтал, Юсупов ушел из жизни с присущим ему равнодушием и величием, к зависти окружающих и любви обожающих его людей.

Вместе с кончиной Николая Борисовича закончилась целая эпоха. «Ох уж эта холера! Мой Юсупов умер». – с горечью написал А. С. Пушкин в письме П. А. Плетневу, узнав новость о смерти великого князя. Этой единственной строчкой великий русский поэт показал истинный и великий смысл большой потери для себя самого и для современников!

Юсупов намного пережил своих ровесников. Николай Борисович скончался 15 июля 1831 года в возрасте 80-ти лет и похоронен, согласно завещанию, рядом с матерью в своем подмосковном имении Спасское на реке Клязьме (сейчас город Долгопрудный). Ранее усадьба принадлежала матери князя, а дворец был возведен в начале 19 века на высоком берегу реки (1802–1803), возможно по проекту Франца Кампорези (1747–1831), соотечественника и друга Джакомо Кваренги, он не сохранился, вокруг был разбит регулярный парк. Ирина Михайловна провела в своей любимой усадьбе последние годы жизни. Церковь Спаса Нерукотворного в Спасском стала семейной усыпальницей. В ней были погребены: одна из сестер князя Анна, в замужестве Протасова (1772), и сама Ирина Михайловна (1788).

Согласно духовному завещанию, составленному Николаем Борисовичем 25 января 1831 года, все состояние переходило его сыну Борису с условием « чтоб управление имением было под руководством и с советом супруги моей, а его матери княгини Татьяны Васильевны Юсуповой», единовременное вознаграждение получали его побочные дети-воспитанники: Алексей, Сергей и Мария Гирейские, Елизавета фон Вахтен, Мария Ришар. Не были забыты и крепостные, камердинер князя Григорий Бредихин с семьей получал вольную и 500 рублей; каждому из музыкантов по 500 рублей, а «канцелярским служителям, архитектурным помощникам, живописцам…мастеровым и вообще всем дворовым людям в Московских домах служащим выдать не в зачет годовое жалование». Погребение свое князь просил сделать «самое скромное без всякого излишества» и «на месте, где погребено будет тело мое, построить часовню».