Николай Боровой - ВНАЧАЛЕ БЫЛА ЛЮБОВЬ. Философско-исторический роман по канве событий Холокоста. Том I. Части I-II

Двадцати восьмилетняя Магдалена смотрит на себя в зеркало. Да, она красива, сейчас еще более, чем тогда. Она находится в расцвете красоты и лет, когда женщина, планирующая артистическую карьеру, должна возможности своей красоты и молодости не то что не губить и обходить вниманием, а использовать вовсю. Да, она красива, но этой красоте быть не вечно – она понимает это, когда глядит на свою мать, некогда тоже легендарную красавицу, и ее, в отличие от большинства женщин, это не пугает. В ней есть нечто гораздо большее, нежели красота, нечто большее дает ей основания для чувства собственного достоинства и уважения к себе, и она желает, чтобы мужчина, судьбу которого она разделит со своей, знал, любил и ценил в ней это большее. Она желает, чтобы мужчина, который станет мужчиной ее жизни, познает ее страсть и любовь, любил в ней более настоящее и важное, нечто более надежное, нежели ее красота. И вот, несколько месяцев назад такой мужчина нашелся, а сегодняшней ночью она до конца слилась с ним, отдала ему себя и познала чудо счастья. Чудо настоящей, чистой в ее искренности и чистоте близости телами. Чудо любви и слияния с близким, любимым человеком. С ее внешностью, включенностью в музыкальный мир Кракова и уже подступающей известностью в музыкальном мире Варшавы, она давно могла бы принять ухаживания многих – талантливых, состоятельных и шляхетского рода мужчин, удачно выйти замуж… Всё это, при такой кажущейся очевидности и логичности, в ее случае было не возможно, потому что до самых последних месяцев ей не встретилось мужчины, которого она любила бы, близкого и родного ей сутью, связать с которым судьбу и свой мир, она почувствовала бы хоть отдаленную готовность и возможность. Вот, теперь в ее жизнь вошел Войцех – настоящий человек, который ее любит, с которым можно разделить самое сокровенное… И даст бог, вместе с чудом настоящей любви, обретением человека, который не может перестать быть интересен и дорог, в ее жизнь придут и самые простые, «обывательские» мечты и надежды женщины, над которыми она так часто, а бывает – и с оттенком презрения, трунит в мыслях…

Да, она красива, но ей нет до этого никакого дела, ей это совершенно не интересно… Да ей иногда даже противно от этого, ибо ничего, кроме этого, мужчины в ней не способны и не желают видеть, а она требует, ультимативно требует, чтобы они видели иное. Ей иногда отвратительны, оскорбительны округленные от восхищения и жажды обладания взгляды – что известно хозяевам этих взглядов о ней самой, о ее душе и о том, чем она живет в мыслях и внутри, в ее судьбе? Способны ли они различить и прочитать в ней всё это, отозваться этому? Да ее иногда охватывала ярость от того, чему до скрипа зубами завидует почти всякая женщина – от безумности желания и восхищения в глазах мужчин, от факта, что с ее талантом и настоящей человеческой сутью и душой, с высотой ее переживаний и упорным трудом над собой, который наполняет ее жизнь и становится таинством фортепианной игры, со всем, что есть она, Магдалена Збигневска, она зачастую всё равно остается для этих неисправимых ничем скотов только соблазнительной, красивой и вызывающей вожделение плотью, телом, которым желают обладать на разный манер в сумерках! И всё равно не ее душа и талант, не ее труд ценны им, не ее человеческая глубина и настоящность, не суть испытываемых ею побуждений и чувств, а ее, ставшее с годами еще более соблазнительным и вожделенным тело. Да она подчас яростно ненавидит собственную красоту, которая стала для нее чем-то наподобие «железной маски» у знаменитого героя Дюма, из-за которой зачастую не видят, не желают и не способны видеть ее саму, главное и настоящее в ней! Она, чуть ли не боготворимая красавица, бывает завидует дурнушкам, внешность которых не мешает мужчинам различить и оценить их пусть даже самые простые, полезные для жизни и семейных дел человеческие черты! Разве то, что испытывали к ней множество мужчин, имело какое-то отношение к ней лично, было связано со знанием ее, с глубоким внутренним соприкосновением с ней их душ, было человечно и могло быть названо словом «любовь»? Большинство из них вообще способно было любить женщину? Да конечно же нет и теперь, познавшая любовь – в себе и в мужчине, она знает, что нет и как же права она была все эти годы одиночества! Она заслужила правдой, чистотой и мужеством одиночества то, что судьба окончательно подарила ей сегодняшней ночью – счастье и любовь! «Способность любить – редкий цветок», так несколько месяцев назад изрек всегда упоенный мыслями Войцех, и эти слова были необычайно близки и понятны ей, запали ей в память… Человек взращивает эту способность в самом себе – трудом над собой, суровой безжалостностью к себе, собственным побуждениям и соблазнам, внутренней нравственной честностью и стремлением к ясным, правдивым чувствам, умением мыслить о себе… решимостью на одиночество… И если она, Магдалена Збигневска, обрела награду – то вполне заслуженно… Она в последнее время, перед знакомством с Войцехом, стала чуть ли не стесняться, ненавистно цураться своей красоты, откровенно грубить в обращении многочисленным обожателям и ухажерам, безо всяких экивоков и глядя нередко с уничижительным презрением, обрывать немедленные при знакомстве с ней попытки флиртовать, так что даже слух пошел, мол превращается красавица Магдалена Збигневска в настоящую и самую банальную «старую деву»… А вот теперь, с Войцехом – думает Магдалена, спокойно и с легкой улыбкой глядя на свой изумительный профиль – она своей красоте счастлива и счастлива вызывать в Войцехе желание, которого он, словно большой добрый ребенок, подчас стесняется, которое старается сдерживать даже в те мгновения, когда подобное глупо, счастлива ловить на себе его взгляды, светящиеся желанием и трепетной нежностью одновременно. Всё стало просто, всё обрело свое, не большее, но и не меньшее место. Она ощутила и поняла сегодняшней ночью – отдать себя и собственную красоту любимому человеку, доставить ему этим радость, словно то же самое, что помочь ему или поддержать его в трудностях, побороться за осуществление его надежд, то есть сделать ему добро и благо… но не это их соединяет и влечет… И не это, конечно же, есть суть любви… Это – лишь красивая, по простому радостная, но малая составляющая их любви, их ставшего чудесного единения и обретения друг друга. Войцех, она верит, будет любить ее даже тогда, когда ее грудь обвиснет, лицо покроется морщинами, а ноги станут испещрены венами. Не это влечет его к ней. Не это их соединило. Не это сохранит их близость во времени.