Маргарита Мартынова - Главная роль

Судя по топоту и шуму, за дерзкой беглянкой началась погоня. Прижимая ладонь к груди и держа второй рукой подол платья, та свернула в очередную грязную улочку и… остановилась как вкопанная. Перед ней был тупик. Шершавая стена полуразвалившегося дома угрюмо смотрела провалом темного кирпича. Пахло гнилью и нечистотами.

Девушка сжалась в комок, беспомощно оборачиваясь, и сделала вперед пару шагов, сомневаясь, как поступить. Путь назад был отрезан. Еще секунда – и пьяные мужчины поймают ее…

… – Беги! – вдруг прозвучал рядом бодрый мужской голос, и толстая палка с металлическим наконечником опустилась на плечи одного из тех, кто уже обступил несчастную. Не пожелав даже понять, откуда пришла так кстати подвернувшаяся помощь, молодая особа побежала в обратном направлении, пользуясь тем, что между ее преследователями и внезапным защитником началась драка. Если бы она обернулась, то увидела бы рослого мужчину в грязно-зеленой блузе старьевщика, который, с поразительной для преклонных лет ловкостью, отбивался палкой от пьяных мастеров. За минуту с легкостью оглушив всех троих, он побежал следом за девушкой, слегка шаркая подошвами сапог.

Впрочем, виновница переполоха не успела далеко убежать. За поворотом она поскользнулась, упала и ушибла колено, и, в тот момент, когда неожиданный спаситель нагнал ее, девушка, прихрамывая, неловко семенила, вздрагивая от каждого долетавшего до неё звука и боясь обернуться.

– Давай руку! – сказал старьевщик, поравнявшись. – Нужно уйти подальше от этого места!

И схватил пыльной широкой ладонью ее узкую белую кисть. Не обменявшись даже взглядами, они побежали вперед, оставляя за собой погружавшийся в вечернюю темноту квартал.

Когда впереди показались первые уличные фонари, старьевщик отпустил руку девушки и обессиленно опустился на землю. Они были на небольшом холме перед Сеной, которая казалась черной из-за надвигающейся вечерней темноты. Небо было серовато-желтым. Пахло сыростью и гнилью. Какое-то насекомое совсем рядом издавало громкие шуршащие звуки. Откуда-то лилась музыка.

– Спасибо! – пискнула девушка, разглядывая своего неожиданного спасителя.

Это был самый обычный старьевщик, которыми был наводнён Париж. Неровная, местами грязная борода обрамляла широкое лицо, покрытое пылью и морщинами, серо-зеленая блуза широкого кроя доставала почти до колен. Стоптанные на одну сторону короткие сапоги без голенища дополняли облик. Некогда стильная шляпа теперь напоминала пожеванный цилиндр и его края уныло свисали, наползая на лоб. Старьевщик улыбался, закинув за плечо свой огромный мешок. Широкая палка с металлическим наконечником, так удачно пригодившаяся в драке, служила ему вместо посоха.

Девушка села рядом с ним на землю, изучив свое испачканное платье, и слегка поморщилась, видимо, вспомнив все произошедшее несколько минут назад.

– Ты заблудилась? – отеческим тоном спросил ее спаситель, смотря на простиравшуюся перед ними Сену.

– Нет. Я… Прогуливалась…

– Там? Это странное место для прогулки приличной девушки… – старик оценил ее взглядом. – Ты же не там живешь…

– Живу на Шоссе д'Антен, – ответила та сухо. – Я гуляю по Парижу.

Старьевщик еле слышно вздохнул, слегка склонив голову к плечу, и аккуратно изучил свою юную спутницу. Едва ли можно было ей дать больше восемнадцати лет: слегка пухлые губы, округлое лицо, белые руки с изящными пальцами художницы, миниатюрный профиль. Поймав его взгляд, девушка чуть смутилась.

– Как вас зовут? – вдруг спросила она.

– Жак. А тебя?

– Арабелла.

– Какое редкое необычное имя… – произнес старик, но какого-то удивления в его словах не было.

– Как у мамы, – произнесла девушка. Она опять взглянула на свое грязное платье, потом – на пыльного старика, но то, что вертелось у нее на губах, осталось невысказанным. Повисло молчание. Музыка, доносившаяся до них, прекратилась.

Жак, неловко кряхтя, сменил позу, в которой сидел, и сказал:

– Не мое дело, зачем такая особа гуляет в тех местах, где ей лучше не показываться. Но, надеюсь, что впредь ты будешь осторожнее, и будешь прогуливаться где-нибудь в других кварталах…

Арабелла бросила взгляд на темнеющие воды Сены, потом повернулась к собеседнику.

– Извините за мой вопрос, но вы ведь не родились старьевщиком, правда? И не всегда жили ….вот так…

Тот поскреб лоб под полями обвисшей шляпы.

– Нет… Когда-то у меня была торговая лавка…