Юрий Чертов - Рыба гниёт с головы. Исторический детектив

Два года спустя, он поехал проверять поголовье скота в низовья Урала. В спокойные времена, когда войны не было, у Ильяса просыпалась страсть к рыбалке. Так в одно утро, гонец застал его на берегу Урала с удочкой и сообщил о смерти Великого хана Узбека. Собственно событие такого масштаба обязывало Ильяса вернуться в Сарай Эль Джедид. Но он задержался на один день, узнав, что в находившемся недалеко городе Сарайчак был убит старший сын и наследник Узбека – Тинибек. А вечером, к нему в табор прибежало несколько молодых девушек-булгарок, спасавшихся от резни, которую устроили в гареме Тинибека убийцы. Ильяс, ненавидел, когда женщин убивали лишь за то, что они были у кого то в гареме, поэтому принял их без колебаний. Сам он был не женат и шутил, что его единственная верная жена – это его сабля в красных ножнах, которую ему давным-давно выковал умерший отец.

Ильяс вернулся в столицу, с удивлением узнал, что еще один наследник трона, Кадыр, был убит в старой столице, а новым ханом объявлен Джанибек. Ильяс знал вступившего на престол довольно хорошо. Джанибек командовал туменом, в котором Ильяс был десятником, а затем и сотником. Причем бунчук сотника он лично принимал с рук будущего правителя Орды. Поэтому то, что Джанибек был братоубийцей, Ильяса не особо волновало, поскольку он знал, что как правитель он должен быть не хуже своего отца.

Девушки, прибежавшие к нему в табор, теперь находились при нем и следили за уютом его дома. А буквально через полгода одна из них, юная и очень красивая как оказалась наложница Тинибека, родила здорового мальчишку, но сама умерла при родах. Якубом его назвал сам Ильяс и на первых порах его воспитанием занимались рабыни. Но уже с трех лет мальчика стали учить всему тому, что должен уметь воин-ордынец.

К семи годам Якуб отлично управлялся с лошадями, в совершенстве кидал нож в дерево, но больше всего ему нравились рассказы Ильяса о других странах, о животных. Ильяс привык к ребенку и старался давать ему необходимую отцовскую заботу. Он научил его русскому языку, рабыня-кормилица из Ходжента 12 12 Город на севере нынешнего Таджикистана. разговаривала с ним на персидском, а татарский был третьим языком, на котором говорили все в округе. В восемь лет Ильяс решил отдать Якуба учиться в Медресе 13 13 Медресе – мусульманское религиозно-просветительское и учебное заведение второй ступени (после начальной). Выполняет функцию средней общеобразовательной школы и мусульманской духовной семинарии. и за два с половиной года он научился читать на персидском и на арабском, и в целом приобрел много знаний той эпохи.

В десять лет Якуб стал наследником достаточно крупного военачальника, но в войске Орды происхождение, если ты не чингисид (а то, что Якуб был из рода Чингиса теперь уже точно никто не знал), совершенно не ценилось, поэтому репутацию отличного молодого воина он заработал себе сам. В 1357 г. Великий хан Джанибек пошел в свой последний поход на Азербайджан, из которого он уже не вернулся, а четырнадцатилетний Якуб тогда же ушел в свой первый поход, из которого вернулся уже молодой воин.

Завоевательные походы Орды в то время позволили Якубу, человеку и так небедному, обогатиться еще больше. При этом будучи обученным грамоте воином, он понял, что разные предметы имеют для разных народов совершенно разную ценность. Для ордынца лошади и скот имели первостепенное значение, как и оружие. Но Якуб понял, что те же книги, трактаты до которых в Орде вообще никому нет никакого дела, вполне удачно можно обменять византийцам, латинянам или арабам, коих на базарах Орды было немерено.

Такая нехитрая экономика позволила Якубу довольно скоро обзавестись и отличными лошадями, и прочнейшим византийским доспехом, а самое главное иметь более крепкую саблю и компактный арбалет, который имел массу преимуществ перед луком. Поэтому стать в восемнадцать лет сотником ему помогли не только природная сила и ловкость, но и смекалка. А свой багаж знаний он старался пополнять любыми сочинениями той эпохи, а мусульманский Восток в этом плане был куда выгоднее любых других цивилизаций.

Июньские ночи для Якуба были теми часами счастья, когда с парой десятков своих нукеров можно было проверять вверенную ему территорию. Несколько часов ночи – единственное время, когда можно было действительно нести службу без этого утомляющего летнего зноя пустынь между Аралом и Каспием. Первые дни лета Якуб старался и днём нести службу, но потом понял, что гнать в жару лошадей и верблюдов все равно никто не будет, да и лазутчики как правило используют ночи для своих передвижений. А те немногочисленные караваны, неспешно шедшие из Фараруда в сторону поволжских городов, всегда имели при себе разрешение торговать.