Мила Дрим - Клятва

– Я здесь, чтобы забрать вашу дочь.

Рука Кристины, в это время теребившая плотную ткань штор в попытках впустить закатные лучи в комнату, застыла на месте. Девушка, не веря своим ушам, вопрошающе посмотрела на маркиза.

Тот делал вид, что не замечает её взгляда. Все его внимание было направлено на родителей Кристины.

– Забрать? – растянув губы в улыбке, переспросила Элеонора. – Куда? Зачем?

– Да-да, куда? – поддакивая жене, произнес барон.

Он, минутами ранее испытавший небывалое облегчение от осознания, что незваный гость – не человек, которому он задолжал, а всего лишь друг сына, снова начинал нервничать. Куда этот маркиз собрался забрать Кристину?

– В Лондон, – одаривая баронессу и её мужа блестящей улыбкой, ответил Генри.

– В Лондон? – в унисон вопросили родители Кристины.

Девушка едва не подпрыгнула. Не выдержав, Кристина покинула своё место и встала позади матери и отца.

– Да, в столицу нашей прекрасной Англии! – подтвердил Генри. Взгляд его скользнул по бледному лицу Кристины. Он не понимал, да и не особо желал понять, что стало причиной этой бледности – волнение ли девушки или её нежелание покидать родные стены.

Ей придется сделать это.

– Но позвольте узнать, в качестве кого наша дочь отправится в Лондон? – барон сжал свои сухие, тонкие ладони с такой силой, что под бледной кожей проступили синие вены.

– Я, кажется, догадалась, – взмахнув полными руками, оживленно выдохнула Элеонора. – Кристина будет гувернанткой.

– Гувернанткой? – переспросил Генри. Его темные брови поползли наверх.

– Я ошиблась? – баронесса захлопала глазами. – Тогда, мне в голову больше не идет ни одна идея, чем может заняться незамужняя, 18-летняя леди в Лондоне.

– А чем обычно занимаются леди в таком возрасте, да еще и в Лондоне? – желая подвести родителей Кристины к ответу, поинтересовался маркиз.

– Сейчас весна, близится сезон, и, конечно, они будут искать себе подходящую партию, для того чтобы выйти замуж, – Элеонора нахмурилась, а потом, едко рассмеявшись, добавила:

– Ну, неужели вы здесь, чтобы сказать, что Кристина поедет в Лондон для того, чтобы подыскать себе мужа?

– Именно так. Я здесь, чтобы забрать вашу дочь в Лондон и представить её свету, – Генри заметил, каким обескураженными стали лица четы Вудвиллов.

Кристина, чувствуя, как у неё подкашиваются ноги от услышанной новости, вцепилась дрожащими пальцами в мягкую обивку спинки стула. Сердце учащенно забилось в груди девушки. Страх, волнение и еще десяток разных, непонятных чувств, подобно волнам, подступали к ней.

Внезапно, комната наполнилась женским смехом, который больше по звуку напоминал кудахтанье.

Смеялась баронесса. Её одутловатое лицо покраснело, как помидорина. Пышная грудь едва не выбиралась из черного корсажа траурного платья. Элеонора, прижав к глазам носовой платок, шумно вздохнула и выдала:

– Милорд, прошу простить меня. Но эта идея кажется мне абсурдной. Я, как мать, знаю возможности своей дочери. Кристина не блещет красотой, изяществом и еще чем-либо привлекательным. Все это было у Джереми. С его гибелью мы с мужем смирились с тем, что наш род оборвется на нем.

Элеонора говорила уверенным тоном. Будто судьба той бледной девушки, нижняя губа которой сейчас тряслась от обиды, была давно уже предрешена. Будто это юное создание не имело право на выбор и хотя бы попытку обрести счастливую жизнь.

Генри почувствовал, как что-то обожгло ему грудь. Подавив в себе рвущиеся наружу циничные слова, маркиз произнес:

– Именно ваш сын взял с меня клятву. Клятву, что я помогу его сестре.

– Джереми? – Элеонора непонимающе посмотрела на маркиза, потом – на своего мужа.

– Я дал клятву вашему умирающему сыну, и я намерен сдержать её. – Генри, наконец, посмотрел прямо на Кристину. Её большие, выразительные глаза блестели от подступивших слёз.

– Кристина, вы меня слышите? Вы согласны поехать со мной? – говоря как можно мягче, обратился маркиз к девушке.

Вместо ответа Кристины раздался беспокойный голос барона:

– Да куда же она поедет?! Для того, чтобы собрать девушку на бальный сезон, нужно столько сбережений… У нас нет таких денег!

Да, Грегори говорил правду – они были на гране разорения. Одна из причин которой являлась его страсть к игре в покер. Но не это стало причиной его «заботы» о дочери. Кристина была единственной, кто отвлекала мать от частого ворчания, перетягивая её недовольство на себя. А еще девушка всегда терпеливо выслушивалась стенания отца на то, как несправедлива жизнь, и утешала мать, когда у неё случалась истерика по поводу гибели сына.