Игорь Додонов - Ватутин против Манштейна. Дуэль полководцев. Книга первая. До столкновения

На данных событиях хотелось бы остановиться подробней.

1 сентября 1939 года нацистская Германия напала на Польшу. Это событие явилось началом Второй мировой войны. Но «война начиналась не сразу» . К ней привела та политика попустительства Гитлеру, которую с 1933 года – момента прихода нацистов в Германии к власти, проводили ведущие Западные державы – Великобритания, Франция и США. Именно эта политика позволила Третьему рейху, отбросив версальские ограничения, усилившись в военном отношении, приступить к реализации своих агрессивных устремлений. Именно эта политика привела к провалу всех попыток Советского Союза создать систему коллективной безопасности в Европе. При этом Западными демократиями руководила отнюдь не любовь к миру. Весь их пацифизм объяснялся желанием направить германскую агрессию на восток – против страны Советов. Поэтому английские, французские и американские лидеры сквозь пальцы смотрели на военное усиление Германии, на нарушения ею положений Версальского договора, на первые территориальные захваты нацистов, поэтому так бессовестно предавали своих союзников, обрекая их либо на немецкую оккупацию, либо на вхождение в сферу влияния Германии.

Этапы реализации Гитлером своих агрессивных намерений хорошо известны: в марте 1936 года вермахт вступил в Рейнскую демилитаризованную зону; летом 1936 года Германия совместно с Италией вмешалась в гражданскую войну в Испании на стороне Франко, послав туда свои воинские контингенты; в марте 1938 года Германией была аншлюсирована Австрия; в конце сентября Рейх отторг от Чехословакии, преданной в Мюнхене своими союзниками Англией и Францией, Судетскую область; в марте 1939 года немецкие войска оккупировали всю остальную Чехословакию; в марте же 1939 года Рейх занял Мемельскую (Клайпедскую) область Литвы.

Следующей жертвой германской агрессии стала Польша.

Сейчас в российской исторической литературе существует точка зрения, что агрессия Гитлера против Польши стала возможна благодаря Советскому Союзу, который, заключив с Германией 23 августа 1939 года пакт о ненападении (так называемый пакт Молотова – Риббентропа), развязал агрессору руки. Мол, не будь этого пакта, перед Гитлером маячила перспектива войны на два фронта, а на это он бы не пошёл. Отстаивают эту точку зрения авторы «демократического» направления, для которых Советский Союз – это империя зла, а всё советское – автоматически плохое. Естественно, что первооткрывателями подобной «истины» они не являются. По своему обыкновению, доморощенные «демократические» искатели «исторической правды» позаимствовали «истину» на столь любимом ими Западе. (Эта их патологическая любовь общеизвестна.) В западной же историографии точка зрения, согласно которой советско-германский пакт о ненападении способствовал началу Второй мировой войны, является господствующей. Оно и понятно – Запад, чтобы выглядеть «белым и пушистым», перекладывает всё с больной головы на здоровую.

Тематика данной книги не позволяет здесь досконально и аргументировано разобрать вопрос о виновности или невиновности СССР в развязывании Второй мировой войны. Работ по этой проблеме сейчас издано много. Интересующихся отсылаем, в частности, и к нашей работе «”Чёрная мифология”. К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн» (Усть-Каменогорск, 2011 год).

Сейчас же ограничимся утверждением, что советско-германский пакт о ненападении от 23 августа 1939 года, конечно, в какой-то мере развязал Гитлеру руки на востоке, избавив от теоретической опасности воевать на два фронта (т.е. одновременно с Советской Россией и Англией и Францией) 5 5 Словосочетание «теоретическая опасность» считаем в данном случае вполне уместным. Ибо никакой реальной опасности войны на два фронта для Гитлера не было. Из-за позиции Англии, Франции и в не меньшей степени Польши англо-франко-советские переговоры апреля – августа 1939 года явно были безрезультатны. Не было подписано ни политического соглашения, ни, тем более, военной конвенции. Это за четыре-то с лишним месяца! Полагать в таких условиях, что Советский Союз, очертя голову, кинется воевать за Польшу, и испугаться из-за подобного предположения начать войну – было бы верхом политической близорукости и политической же робости (если не сказать – трусости). Гитлер не был ни политически близорук, ни политически труслив. , действительно создал для него «более комфортные условия» ведения Польской кампании, но он не был не только условием, без выполнения которого Гитлер не начал бы войну против Польши, но даже и непосредственным детонатором этой войны.