Лев Портной - Копенгагенский разгром. Приключения графа Воленского

– Пожалуй, вы правы, – признал я.

– Послушайте, а не мог ли ваш друг заметить тех самых разбойников, что напали на вас? – высказал новую догадку граф Воронцов. – Они, должно быть, следовали за вами на удалении, а потом попались ему на глаза.

Я покачал головой. Идея захватить второй раз разбойников в одиночку вполне могла прийти ему в голову. Он отличался храбростью и бесшабашностью. Но на его лице не было злорадства или охотничьего азарта, когда он покидал коляску. Глаза светились обычной радостью, какая бывает при встрече с хорошо знакомым человеком после долгой разлуки.

– Нет, – сказал я. – Уверен, Феклистов заметил в толпе товарища, но никак не разбойника. А уж что произошло дальше… – Я развел руками.

– Что же это такое… – Граф Воронцов сокрушенно покачал головой. – Как бы то ни было, вам не стоит одному расхаживать по улицам Лондона. Да, собственно, и времени не будет. Завтра вечером, а лучше послезавтра утром вы сможете выехать.

– Да, но как же я покину Лондон после случившегося? – возразил я. – Я дождусь, пока поймают убийц!

– Друг мой, предоставьте это дело мне, – сказал Семен Романович. – Я приложу все силы и не слезу с шеи Скотланд-Ярда, пока они не найдут злодеев.

– Скотланд-Ярда? – переспросил я.

– Лондонской полиции, – пояснил Николай Николаевич.

– А сейчас вы должны отдохнуть с дороги, – добавил граф Воронцов. – Завтра хлопотный день.

– Даже не знаю, как я засну после всего случившегося, – вздохнул я.

– Пойдемте, я покажу вам библиотеку, – неожиданно предложила Екатерина Семеновна. – На случай, если бессонница одолеет, скоротаете время за книгой.

Я бросил взгляд на графа Воронцова, он кивнул с одобрением, и я последовал за его дочерью. Она оглянулась на меня с заговорщицким видом, и я заподозрил, что приглашение в библиотеку – уловка, чтобы вызвать меня на приватный разговор. Очаровательная дочка графа Воронцова поневоле пробуждала нескромные мысли, однако я немедленно подавил их, рассудив, что вряд ли девушка настроена на романтический лад. Да и глупо было бы затевать любовную кутерьму с дочерью посла, не имея серьезных намерений.

– Андрей Васильевич, – прошептала она, едва мы оказались наедине, – я хочу обратиться к вам с просьбой.

– Сделаю все, что в моих силах, – ответил я.

Девушка несколько стушевалась, словно в последний миг пришло сомнение: верный ли выбран тон. Решившись, она заговорила с неожиданным пылом:

– Вы знаете, в Лондоне довольно-таки много французов. Одни бежали от революции, другие от Бонапарта. Многие оказались с пустыми руками и вынуждены кто чем зарабатывать на жизнь. Вы не поверите. Французские дворяне моют посуду, некоторые пасут скот.

– Это ужасно, – согласился я.

– Я хочу попросить вас о помощи для моей хорошей знакомой. Ее зовут Элен, – продолжила девушка.

И я подумал, что уж закрутить интрижку с этой Элен мне никто не помешает.

– Скажите, что я должен сделать?

– Заберите ее с собой в Россию, в России она устроится лучше!

– А она согласна?

– Дада, конечно! Она хочет уехать в Россию! Мы говорили об этом! У нее готовы все документы, она только ждет удобной оказии.

– Что ж, если так, не вижу препятствий. Если ваша Элен не боится морских путешествий, я возьму ее с собой.

– Спасибо, вы замечательный! – Екатерина Семеновна на мгновение прильнула ко мне и коснулась губами моей щеки.

– Право, это пустяк.

Девушка протянула мне первую попавшуюся книгу в дорогом кожаном переплете, взяла меня за руку и потянула за собой. Мы вернулись в гостиную.

– Превосходная книга, – промолвил граф Воронцов.

Я взглянул на обложку и удивился, так как название и автор были на русском языке: «Фридрих Готлиб Клопшток. Смерть Адама».

– Папенька, граф Воленский согласился помочь Элен.

Граф Воронцов улыбнулся, а по лицу Новосильцева пробежала тень. «Хе-хе, – подумал я, – да ты, брат Николя, никак сохнешь по этой Элен!»

Екатерина Романовна удалилась в свои покои. Откланялся и Николай Николаевич. Прощаясь со мной, он незаметно постучал указательным пальцем по фолианту и шепнул:

– Не забудьте завтра похвалить: перевод сделала сама Екатерина Семеновна.

Мы с графом Воронцовым остались одни. Я думал, он не захочет ждать до утра и заговорит о делах. Но ошибся.

– Катенька хлопотала за Элен де Понсе? – не то спросил, не то констатировал граф. – Она хотела, чтобы просьба прозвучала из ее уст.