Андрей Воронов-Оренбургский - Фатум. Том второй. Кровь на шпорах

Она некоторое время смотрела на майора, пытаясь най-ти подвох в его глазах, затем отрывисто сказала:

− Теперь уходите, герой, и побыстрее… Из-за вас отец мне и так всыпет по первое число…

− Какая награда «герою»? − Диего одернул камзол.

− Завтра я выйду проводить вас в дорогу.

− И только? − в голосе слышалось разочарование.−Тереза, я поостерегусь предполагать, пока не увижу, какие карты сдала судьба, но кто знает… суждено ли мне вернуться из Калифорнии… Побудьте еще со мной…

− Да как вы не понимаете! − девичье лицо напряглось.−Вам опасно находиться рядом со мной… И не моя в этом вина.

− А чья?

− Вы что-нибудь слышали о капитане Луисе де Аргуэлло и его летучем эскадроне?

Майор прихлопнул москита на своей шее и отрицательно качнул головой.

− И… вы его любите?

− Нет! Зато он совсем потерял голову! Он мой жених… О, чтоб сгорели его змеиные деньги! Отец просто грезит ими! Если Луис увидит нас вместе или кто-то шепнет ему… Жизнь человека для него стоит не более истлевшей сигары. Он из тех идальго, которые мечтают свести счеты даже с собственной тенью.− Лицо сеньориты застыло неподвижной маской.− Я его ненавижу.

Де Уэльва участливо спросил:

− У вас неприятности из-за него?

Мексиканка не ответила, насторожившись. Майор невольно оглянулся: из таверны доносились приглушенные разговоры и смех.

В это время луна померкла, уткнувшись в облако. Дону послышался едва уловимый шорох за щелястой дверью, выходившей во двор корраля. Почудился он и Терезе. Она съёжилась и прижалась к офицеру, бросив охапку хвороста.

− Что бы ни случилось, не надо подвигов, слышите, дон Диего?

Де Уэльва быстро подошел к двери и крепко наддал ее плечом. Она опрокинула сидевшего в засаде папашу Мунь-оса. Он грянул на пол, собирая горшки, хомуты и прочий хлам. И лишь когда до него дошло, что случилось, он с жаром возмутился:

− О, будь проклят день, когда я родился! Вы, черт возьми, сломали мне нос, сеньор! И это в моем-то доме!

− В следующий раз будь осмотрительней, старина, и не суй его меж дверьми! − Диего способил толстяку подняться.

Из носа частила кровь. Тереза протянула охавшему папаше платок, а дон вежливо спросил:

− Сеньор Антонио, вы позволите мне потанцевать с вашей дочерью?

− Спроси лучше меня, хлыщ, может, тебе больше повезет.

Плечо Диего словно попало в тиски.

Взбешенный майор резко крутнулся назад. Перед ним с наглой улыбкой стоял Луис, за которым толпилось не менее десятка солдат. Дерзкие глаза буравили де Уэльву.

«Вот и обещанная кавалерия объявилась»,− подумал Диего и учтиво сказал:

− В таких делах, капитан, третий лишний…

− Ошибаетесь, любезный. Лишним будешь ты, а не я,− бледное лицо де Аргуэлло не обещало ничего хорошего.− Надо же! И ты здесь, предмет всеобщего поклонения.− Не обращая внимания на майора, Луис впился взглядом в свою невесту.− Тереза, в сторону! Ну, живо! Я хочу получше разглядеть твоего павлина… Ты что, оглохла?!

− Посмей его хоть пальцем тронуть!

Девушка боялась шелохнуться, прекрасно сознавая, что даже малейший намек на какое-нибудь движение способен сейчас спровоцировать кровь.

− Вот ты какая, монашка! − глаза капитана были точно тлеющие угли, готовые вот-вот полыхнуть пламенем.

− Еще какая! − она мстительно сжала губы.− Дайте по-хорошему уйти этому господину! Вы хоть бы поздоровались для приличия, сеньор де Аргуэлло.− Тереза умышленно затягивала время.

− Сначала я рассчитаюсь с ним, а потом, когда мы останемся одни… я поздороваюсь с тобой от души… Эй, папаша! Уймите свою похотливую дочь!

− Опомнись, Тереза, как ты говоришь со своим женихом? − толстый Муньос буквально умывался потом. Глаза его так и тикали: туда-сюда, туда-сюда. Губы дрожали.

Диего решительно встал между сеньоритой и драгуном.

− Значит, вы здесь командуете смотром, капитан?

− Что дальше? − огрызнулся Луис.

− А дальше я дам вам одну дорогую вещь… и, кстати, бесплатно.

− И что же это?

− Совет, капитан. Убирайтесь-ка вы отсюда к чертовой матери, пока я не научил вас правилам этикета.

На мгновение все замерли и уставились на Диего, будто он разбил дорогое зеркало.

− Прислушайтесь, капитан, к моим словам, иначе вы крепко пожалеете. Я могу поручиться: король казнит полгорода за вашу дурацкую выходку.

− Здесь не Мадрид! И хватит мне мозолить уши! Эй, возьмите его!

Солдаты желтомундирной стеной бросились было выполнять команду, как вдруг будто оступились… Через штыки на двор патио выскочили братья Гонсалес и Мигель.