Эмрах Сафа Гюркан - Корсары султана. Священная война, религия, пиратство и рабство в османском Средиземноморье, 1500-1700 гг.

Конечно, мы не удержались – и заинтриговали читателей сладкой приманкой, крохотной частью историй удачливого меньшинства, чьи приключения вошли в легенды последующих поколений. Но пусть наша маленькая слабость не внушает вам мысль, будто произведение, которое вы держите в руках, – это «эксцентрическая» книжка, от начала до конца переполненная прибаутками. Сколько бы забавных историй ни вместили ее страницы (их тон в общем-то спокоен и выдержан, что приличествует духу пограничья), мы все же стойко держимся строгих научных правил, и наша работа содержит открытия, к которым мы пришли после долгих изысканий в архивах и библиотеках едва ли не всей Европы и Турции. Собственно, как и любой научный труд, наше произведение обязано привнести в литературу нечто новое. В таком случае спросим: чем же отличается эта книга от всего, что было прежде? Тем, что перед вами – попытка понять, что делали гази, воители веры, в годы «золотого века» корсарства, когда осели в Северной Африке, прибыв из Восточного Средиземноморья, и тревожили своими набегами не только торговые корабли, но и европейские берега вплоть до Азорских островов с Исландией.

Тем не менее первое и, может быть, самое главное отличие нашего произведения от остальных – его источники. Ряд академических работ, доныне написанных в Турции на тему османского корсарства, основан на документах стамбульской бюрократии. Бесспорно, османские архивы несказанно богаты, в них миллионы документов; однако это вовсе не означает, будто они способны прояснить любую тему. Говоря об османском корсарстве ХVI–XVII столетий, надо признать, что материалы, которыми мы располагаем, по ряду причин не смогли стать полноценной базой для обширных аналитических трудов, похожих на западные нарративы [8] Кемаль Бейдили первым признал, что их весьма трудно систематизировать. «Uskoklar Hakkında İki Kitap», Osmanl ı Araştırmaları XXXV (2010), 327. . Во-первых, невозможно понять корсарство лишь по работам османским ваканювисов [9] Ваканювис (от араб. вака – событие и перс. нувис – пишущий) – название османских хронистов-летописцев; со временем начало использоваться в структуре государственной власти для обозначения придворного летописца. – Прим. пер . , по решениям султанского дивана [10] Диван (перс., осм.) – в Османской империи совет при султане, возглавляемый великим визирем; исполнял функции центрального правительства. – Прим. пер. и по записям имперского адмиралтейства. Все они наглядно отображают отношения между пограничьем и столицей с позиций османских элит и бюрократии, но далеки от сложных и многоплановых реалий фронтира. Все усложняется и потому, что правители областей, давших корсарам приют, – таких как Алжир, Аннаба, Бизерта, Хальк-эль-Уэд, Сус, Триполи, остров Лефкас (осм. Айямавра) и Влёра (осм. Авлонья) – не оставили никаких свидетельств. Причем к малочисленным арабским первоисточникам местного характера до сих пор никто не обращался, что создает очередное препятствие на нашем пути. Очевидно, что одних османских хроник и рукописей, цитируемых вместо них, здесь недостаточно, – их тоже сохранилось крайне мало, да и они, в отличие от западных, не предоставляют точной аналитики [11] Мы не первые, кто обращает внимание на общее безразличие исламских первоисточников эпохи к морю и корсарству. Moulay Belhamissi, Marine et marins d’Alger (1518–1830), tome I: Les navires et les hommes (Alger: Bibliothèque Nationale d’Algérie, 1996), 19–24. .

Вследствие всех перечисленных ограничений документация центральной бюрократии – это стержень нашего исследования; она проясняет административные и финансовые аспекты османского корсарства и мореплавания, но, по существу, в ней отсутствуют полноценные систематические ведомости касательно других аспектов – военных, экономических и социальных. Кроме того, незнание языков и недоступность иностранных источников в университетских библиотеках привели к тому, что даже фундаментальные открытия в сфере военной истории не попали в турецкие академические издания. Если же прибавить к нехватке первоисточников еще и неосведомленность в современных исследованиях, то вряд ли стоит удивляться тому, что все написанные у нас труды скорее напоминают истории институциональные , нежели военно-морские .

До сих пор не затронуты первоочередные для историка вопросы: какие тактики избирали корсары в своих налетах? Какие хитрости они применяли, чтобы загнать жертву в сети? Как повлияло стремление получить стратегические преимущества на строительство кораблей? И как изменилось само судостроение под влиянием военных технологий? Насколько удешевление огнестрельного оружия изменило баланс сил между флотами центральных держав и корсаров, между чектири [12] См. глоссарий автора. – Прим. пер. и парусниками? И что нам известно об укладе жизни на пиратских галерах? Что ели и пили корсары? Как удовлетворяли естественные потребности? Какие религиозные ритуалы и практики придавали им сил перед лицом морской неизведанности? Как они справлялись с болезнями и поддерживали гигиену с дисциплиной? В конце концов, какой народ подарил нам «османских» корсаров?! Насколько моряки-христиане и мюхтэди [13] Мюхтэди (осм., араб.) – тот, кто перешел в ислам из иной веры, совершил ихтида – нашел правильный путь. – Прим. пер. стали частью мира ислама? Сумели ли они спокойно и без душевной боли оставить свои семьи, родину и веру, от которой отрекались? Кем были гази – удачливыми грабителями или же воителями за веру, побеждающими именем Аллаха под знаменем ислама?