Ирина Костина - Кавалергардский вальс. Книга первая

Ксения Дмитриевна сперва рассердилась! Сам её с родным сыном сменял на чужую бабу, а теперь ещё и ребенка чужого подсовывает?! Оглянулась строго на девчонку. Та притихла. Худющая, глаза большие, слёзы на щеках, кулачки к губам прижала, дрожит… Посмотрела на неё. Господи, в чём душа держится? И смягчилась:

– Пойди сюда, – поманила она девчушку.

Та осторожно подошла. Ксения Дмитриевна вздохнула и обняла её. Налина в ответ доверчиво обхватила её тоненькими ручонками.

Чернышёва похоронила супруга, как полагается, поплакала. Затем собрала в дорогу девчонку и поехала в Дубровицы.

Квартиру в Петербурге, купленную Иваном Ивановичем для Паулины с дочерью, Ксения Дмитриевна продала, а вырученные деньги сложила в шкатулку, как приданое юной болгарской княжне. Летом отвела мусульманскую девчонку в церковь и окрестила в православную веру, чтоб всё как полагается было. И княжна Налина Сташевская стала Надеждой Алексеевной.

Анна Даниловна Репнина, в отличие от Ксении Дмитриевны, была дамой весьма искушённой в амурных делах. Она приняла в объятия свояченицу, дала ей хорошенько прореветься. Терпеливо выслушала историю утреннего несчастья, с комментариями: «Вот же навязались, как родовое проклятье, эти две пиявки Сташевские! Одна отняла супруга, а другая хочет отнять сына!»

Затем напоила Ксению Дмитриевну чаем с душицей. И когда та немного успокоилась, торжественно приступила «к главной части марлезонского балета»:

– Ксенюшка, – произнесла она тоном, каким примерные матери утешают нерадивых детей, – Возьми себя в руки. Пока ещё ничего страшного не случилось.

– Да как же не случилось-то?! – встрепенулась Ксения Дмитриевна, но свояченица остановила её жестом руки:

– ПОКА ещё всё поправимо. Можно придумать, как выйти из этой ситуации.

– Аннушка, придумай! – взмолилась Ксения Дмитриевна.

– Нет ничего проще. Тебе надо выдать Надю замуж!

– Замуж?! За Александра?!

– Разумеется, нет! Ты найдёшь ей жениха. Только обязательно достойного: со средствами, недурного собой. Чтобы после никто не мог бы тебя упрекнуть в том, что ты скверно поступила с несчастной сиротой.

– Так, – согласилась Ксения Дмитриевна.

– Дальше, – лисьим голосом продолжала Анна Даниловна, – Муж увезет её далеко-далеко в своё поместье. А, как известно, с глаз долой – из сердца вон! Постепенно Саша забудет её. Тем более, что она будет замужняя женщина, обзаведётся детьми, растолстеет, погрязнет в хозяйстве и потеряет всю привлекательность! Поверь мне, голубушка.

Ксения Дмитриевна вспомнила, что супруг Иван Иванович тоже потерял к ней интерес, когда она погрузилась в воспитание сына и хозяйственные дела поместья, и со знанием дела кивнула.

Анна Даниловна продолжала:

– Ну, а если наш пылкий влюблённый будет сильно скучать, так мы найдем ему занятие, которое отвлечет от грустных дум! Ксенюшка, я знаю мужчин, как облупленных! Есть только две вещи, которые их могут по-настоящему интересовать – это женщины и карьера. И тут есть два пути: первый – начать поиски невесты для Саши. И второй – попросить влиятельного дядюшку Николая Васильевича помочь мальчику построить карьеру в Петербурге. А вместе с карьерой придут и женщины! Что скажешь?

– Аннушка! – в полном восхищении воскликнула та, – Что бы я без тебя делала?! Ты умница! Ты – моя спасительница!!

1794 год июнь

Царское село

Екатерина была занята чтением письма графа Андрея Кирилловича Разумовского из Вены. Именно ему она недавно дала задание подыскать в царственных домах Европы невесту для второго внука, великого князя Константина.

В письме Разумовский зело нахваливал одну из дочерей королевы Неаполя Каролины-Марии, принадлежащей к династии Бурбонов.

Екатерина, перечитав обо всех прелестях Неаполитанской принцессы, криво усмехнулась:

– Ну, Андрей Кириллович! А то я не знаю, с чего бы ему вздумалось устраивать протеже фряжской девчонке. О своих интересах печётся! Окопался в постели Неаполитанской развратницы, как клоп в матрасе, вот теперь и сучит ногами, хочет пристроить дочь своей полюбовницы ко мне под крыло! Нет, дорогой мой Андрей Кириллович, вот тебе мой императорский ответ, – Екатерина порвала письмо и бросила клочки в корзину, – Ноги её здесь не будет!

Вошел дворецкий, с поклоном доложил:

– Ваше императорское величество, Шведский посол граф Стенбок. Просит аудиенцию.

– О, господи, он всё ещё здесь?! Приезжал на свадьбу Александра. Я думала, давно уехал! Почти год тут отирается, дармоед, – она вздохнула, – Зови.