Александр Дорофеев - Повести нового света

А Гереро с Агилой и сами бы сейчас не ответили, кто они такие, откуда, зачем и как их звать. Они и правда стали, как дети. Напугав обезьяну, вскочили и, подпрыгивая, размахивая руками, гогоча, пустились наперегонки по берегу.

Можно было подумать, что спятили. Или вытворяют какой-то дикий колдовской обряд. Хотя они просто-напросто поняли, что чудом остались живы. А где жить, – на какой земле, на каком свете – не всё ли равно!

Агила исчез за скалой с водопадом, а Гереро вдруг остановился, ощутив на себе чей-то взгляд.

Под едва заметным дуновением с моря шевелились ветви подростковых пальм, и в их зыбкой тени кто-то скрывался.

Кажется, птицы.

Но вот вся стая вспорхнула разом, и сердце у Гереро ёкнуло, – это люди с перьями на головах!

Он приложил руки к груди и поклонился, а, подняв глаза, увидел, что окружён.

Люди были невысокими, но крепкими – в коротких, будто куриные крылья, накидках, в набедренных повязках, с копьями и щитами.

Гереро не заметил ни враждебности, ни угрозы в их смуглых лицах. Они глядели, как опытные охотники, – бесстрастно. Поймали, кого хотели, и точно знают, что с ним делать.

Гереро решил, что им не помешают хоть какие-то сомнения, – пусть задумаются, насколько правильны их замыслы.

– Чья эта земля? – спросил он, взмахнув руками. – Как называется?

– Кии – у – таан, – пропел петухом один из воинов в особенно пышных перьях. Остальные же придвинулись, нацеливаясь копьями.

Гереро попытался улыбнуться каждому в отдельности, словно друзьям, которые чего-то напутали, но сейчас обязательно разберутся и признают в нём старого приятеля.

– Как? Юкатан? Ах, Юкатан! – хлопнул он себя по затылку, вроде бы удивляясь, как это позабыл такое простое название.

– Ки – у – тан! – назидательно повторил предводитель, кивнув перьями.

И человек пять сразу набросились на Гереро.

– Юкатан! – орал он, отбиваясь изо всех сил.

Подоспели ещё десять. Скрутили и связали так, что стало тяжело дышать, почти невозможно, уткнувшись носом в песок.

Над ним склонился предводитель и ещё раз тихо сказал:

– Ки – у – тан! – будто оправдывался.

– Я тебя не понимаю! – хрипел, отплёвываясь, Гереро, – Я тебя не понимаю!

И, как ни странно, попал, наконец, в точку – неожиданно верно перевёл слова с языка майя на испанский.

Колючее божество

Агила видел всё, затаившись в расщелине у водопада. На какое-то время воины удалились, оставив одного Гереро.

Агила мог бы развязать его, однако не двинулся с места, будто прирос к скале.

«Это засада, – думал он. – Точно, засада, чтобы выманить меня!»

Дождавшись, когда Гереро повели на юг, он помчался на север.

Несколько дней брёл по берегу моря. Густые заросли деревьев и кустарников, тянувшиеся слева, пугали его. Оттуда доносились странные голоса, вскрики, шорохи. И всё же приходилось сворачивать в лес, чтобы отыскать какие-нибудь дикие фрукты.

На ночь он устраивался поближе к воде, зарываясь в прогретый солнцем песок, иначе от комаров и москитов не было спасения.

Пятым или шестым утром очнулся раскопанным. Над ним склонились полуголые черноволосые люди с заострёнными палками. Рядом лежал диковинный зверёк в чешуйчатом панцире с проломленной головой.

Агила и не думал сопротивляться. Сознание его как-то затмилось, и он начал болтать без умолку, рассказывая обо всех родственниках, о детстве в Малаге, о королевском дворе, так что, когда прервался на миг, индейцы сбились с шага и настороженно замерли.

Его привели в небольшую деревню, где ничего не радовало глаз, – убогие хижины, укрытые пальмовыми листьями, каменный столб посреди площади и здоровенный разлапистый пыльный кактус, напоминавший сидящего мужика.

«Наверное, их божество! – решил Агила и на всякий случай низко ему поклонился. – Уж коли придётся здесь пожить, почему бы не стать жрецом?! Неплохая должность для человека развитого, угодившего по воле случая к варварам».

Он хотел объясниться – мол, вы, ребята, ещё не понимаете, какое счастье привалило!

– В этой голове, – гладил себя по макушке, – Куча полезных знаний! И всё достанется вам! Всё вам!

Но, вероятно, было в его облике что-то жалкое и суетливое. Туземцы глядели на него, пересмеиваясь, как на шута горохового.

– Я научу вас строить большие дома и ветряные мельницы, – размахивал руками Агила.

Однако никого не убедил. Возможно, не понимая слов, местные жители видели его насквозь и догадывались, что он сроду ничего не построил. Их вождь-касике, грубо прервав, определил Агилу простым работником на кукурузные поля.