Юрий Пешкилев - Тень князя

Всадники торопились, то и дело обгоняя возы, криками разгоняя с дороги зазевавшихся пеших путников. Вскоре они подъехали к месту, с которого открывался вид на столичный град. Это был замечательный русский город-крепость, краса и гордость Тверского княжества. Посад перед городом был плотно заселен, трубы дымили так, что застилали полнеба. Далее, на высоком земляном валу располагалась деревянная стена из столетних дубов, сложенная крепко, надежно. Через каждые две сотни шагов в стене находились высокие каменные башни с самострелами. На башнях развевались стяги, и, если сильно приглядеться, можно было увидеть и ратников, несущих денно и нощно службу.

В глубине града виднелся высоченный княжий терем, также со стеной, да охраной.

Вид хорошо укрепленного города оставил благоприятное впечатление у Ивана Вельяминова и его слуг. Две недели потребовались им, чтобы добраться от Переяславля, где Иван самовольно оставил свою службу Великому князю, до главного соперника Москвы – Твери. Здесь он надеялся обрести сильного союзника в своей борьбе против Дмитрия.

Михаил Александрович, микулинский и тверской князь, один из младших сыновей Александра Михайловича Тверского, был уже немолод. Ему перевалило за сорок лет, но по манерам и обхождению выглядел гораздо старше своих. Виду он был тучного, страдал одышкой и всеми прелестями, какими награждает тело любителя праздной жизни. А может, виной тому было пристрастие к меду и вину? Впрочем, несмотря ни на что, он слыл добрым и любимым всеми князем.

Былые битвы с Московским княжеством, что сотню лет вели его деды и прадеды, остались в прошлом. По молодости Михаил знатно повоевал с Дмитрием вместе с мужем своей сестры литовским князем Ольгердом, но теперь, после Любутского мира он остался в одиночестве и понимал, что любая война с усилившейся Москвой станет для него последней.

До Рождества оставалось несколько дней, и Михаил с удовольствием занимался предпраздничными хлопотами. Принимал челобитчиков, выносил приговоры. Неожиданное известие о прибытии из Москвы Ивана Вельяминова застало его врасплох. Оно встревожило его, правда, не настолько, чтобы окружающие это заметили. По приказу князя спешно вывели из княжеской горницы людей да внесли яства. Михаил потчевал дорогого гостя, да спрашивал вкрадчиво.

– Откушай, Иван Васильевич, оголодал, поди, с дороги?

– Благодарю, великий князь тверской Михаил Александрович! Вестимо, оголодал: две недели в седле. С самого Переяславля жеребцов гоню.

– А пошто так спешил? Дело какое срочное? Али враги за тобой гнались?

– Враги, – коротко ответил Иван.

– Господь с тобой, боярин! Какие же враги у нас? С Москвой мир…

– Принес я тебе недобрую весть. Нет у тебя мира больше с Москвой! Всю зиму будут рати собираться, по весне тебя воевать пойдут.

– Да за что же такая напасть на меня, да на всю Тверь?

– По всему Переяславлю, а скоро и по всей земле Московской слух пойдет, что ты душегуба к князю Дмитрию подослал! У душегуба кинжал твой нашли! – сообщил Иван.

– Вот беда-то! – засуетился князь. – Что же они, неразумные что ли? Я не двинулся умом-то еще, со своим кинжалом лихих людей к князю посылать!

– Разумные, неразумные – да только весь народ московский шумит, тебя наказать хочет. Любят они князя своего. Так что к началу лета жди гостей, только не с подарками они к тебе придут, а подарочки с тебя возьмут.., – зловеще проговорил Вельяминов, закусывая куском мяса.

Внезапно глаза Михаила сузились и голос его стал подозрительным.

– А ты зачем тогда ко мне пожаловал? Ты ж московский тысяцкий, над всей ратью воевода! Али дело ко мне какое имеешь?

– Конечно, имею, – ответил Вельяминов. – Неспроста я тебе про московские замыслы рассказываю. Ушёл я от Дмитрия. Хочу другому князю служить. Тому, кто службу мою по старанию оценит!

– Не к тому ты князю пришёл, Иван Васильевич. Разобьет Дмитрий и меня и тебя. Не будет от нашего дела никакого прока, – печально произнес Михаил.

– А ты не один будешь, князь! Пока зима стоит, есть у тебя дён сто! Пошли весть к Ольгерду старому, и Мамаю татарскому… Он давно на Дмитрия зуб точит.

– Губа не дура, язык не лопата… Всё ты в мечтах живёшь, Иван! – Горестно сказал Михаил. – Не придёт Ольгерд – родственник он теперь Дмитрию. Дочь свою он замуж за Владимира выдал, а он брат Дмитрия. И Мамай московского князя любит – ханский ярлык ему отдал. Не придут они.

– А ты не гадай, Михаил, – придут, не придут! Всё равно по весне рать московская стоять под стенами Твери будет! Да смекай: без тысяцкого не будет у нее ополчения! Только дружина. Так что торопись, ежели ты сейчас весь пошлешь Ольгерду весточку, через месяц уже знать будешь, враг он тебе или друг! – решительно произнес Иван.