Юрий Фанкин - Ястребиный князь

Ястребиный князь появился над лесным озером в разгар водополья. Был он светел, как полевой лунь, и размахом огромных крыльев напоминал скопу – водяного орла, однако в отличие от скопы у него не было характерного хохолка на затылке, да и ноги у него были чисто ястребиные – прогонистые, в длинных перьях.

Князь величаво плавал на больших кругах, и его ярко-желтые, словно омытые весенней водой, глаза хорошо различали блескучие заводи с чахлой березой и жидким сосняком, кормные утиные места, поросшие провяленными на солнце тростником и осокой.

Вода, методично ударяясь о стволы прибрежных деревьев и сучья затонувших кустов, ворковала томно, по-тетеревиному, и этот тихий повторяющийся звук будоражил князя, заставлял еще внимательнее вглядываться в размытые берега.

В томлении и радостных муках рождалась весенняя земля, и ее рождение было так похоже на появление гигантского птенца, только что отринувшего оковы снежной скорлупы. Долгожданный птенец уже народился, уже обозначилось его темное, с лиловатыми пестринками тело, но материнская скорлупа еще продолжала липнуть к младенцу. Иссиня-белые осколки прятались в буераках и ямах, в тени разлапистых хвойных деревьев, но дни снеговой оболочки были уже сочтены, и князь, не раз видевший рождение собственных птенцов, невольно радовался появлению большого и могущественного существа.

Ястребиный князь, как и обычные ястребы, был достаточно скрытен и не любил появляться на открытых местах, но сейчас он беззаботно парил в воздухе, стараясь поймать поток встречного ветра, и даже близость воды, способной сделать крылья тяжелыми и неповоротливыми, мало беспокоила его. Несколько раз, пугая чаек, он низко пролетел над взъерошенной водой – князь словно хотел увидеть, что привлекает в озере этих крикливых и суматошных птиц.

Озерная вода пахла тало и отдавала пряным запахом свежей рыбы.

В травянистом затоне, возле осин, поваленных бобрами, князь заметил двух рыбаков в плоскодонке, большого и маленького. Рыбаки были почти неподвижны и своей одеждой ничуть не отличались от серого прибрежного одноцветья; только блеск глаз, азартный, солнечно-живой – такие глаза бывают лишь у охотников, – выдавал их.

Людские охоты по-особому интересовали князя: нередко они представляли и для него прямую угрозу. Эта же охота, судя по устойчивому интересу людей к воде и по тем предметам, которые лежали в лодке, не внушала князю тревожного опасения.

Мальчик, разглядывающий воду, вдруг выпрямился и посмотрел в небо. Он увидел над собой диковинную птицу, что-то торопливо сказал пожилому охотнику – тот нехотя повернул красноватое от весеннего загара лицо.

– Mo-отри! Мо-отри! – бесшумно выпевали губы мальчика, от волнения привставшего на корме.

Князь понял, что мальчик привлекает внимание к нему, однако не испугался, не замахал всполошенно крыльями, как это бывало в минуту настоящей опасности. И даже правая рука мальчика, поднятая навскидку, как охотничье ружье, не напугала его: сделав несколько уверенных гребков, князь взмыл в высоту и снова стал неторопливо парить, наблюдая за охотниками.

Была пора щучьего икромёта. Сморенная ожиданием рыба жалась к берегу, к прогретому мелководью, терлась тугими икряными боками о кусты и траву, отдавая золотистый высев. Полусонная рыба поднималась так высоко, что в отстоявшейся воде хорошо были различимы полосатые спины и темное верховое перо. Вода скрадывала размеры, и все равно щуки выглядели крупными, похожими на старые обломки полосатых берез, каких немало прибивает к сорному по весне берегу.

Взрослый, упористо расставив ноги в высоких болотных сапогах с опущенными вниз голенищами, склонился над бортом и выжидательно поднял семизубую острогу. Своей когтистостью, хищной нацеленностью острога походила на лапу водяного орла. Завершающее движение охотника отдалось в ястребином сердце вспышкой азарта…

Глухо бухнула острога. Мальчик, невольно подражая взрослому, тоже метнулся к воде. Взрослый неторопливо, с усилием откинулся назад, и на темной когтистой лапе, словно ставшей естественным продолжением охотничьей руки, заиграла, глотая воздух, большая радужная рыба.

Мальчик заулыбался и бросился помогать взрослому. Зажав в коленях прыгающую рыбу, он с усилием надломил темную, в зеленоватых накрапах, хребтину возле головы, и щука быстро уснула, взбулгачив напоследок желтую воду, скопившуюся на дне плоскодонки.