Закия Байгужина - Песнь Матери-степи

Асия все так же сидела на берегу, с мокрых волос каплями стекала вода. Съежившись в комочек, она удивленно смотрела на бурлящие и, как оказалось, жестокие к ней потоки воды.

– Асия! – Мурат громко окликнул дочь и быстро спрыгнул с лошади.

Увидев подбегающего отца, девчонка поднялась и, мокрая, озябшая, уткнулась лицом в такой теплый родной чапан [13] Чапан – верхняя национальная одежда.

– Аке, аке, – плача твердила она.

Мурат не хотел верить, что его дочка, эта бесшабашная Асия могла сейчас утонуть. Он гладил ее по мокрым волосам.

– Все хорошо, дочка, все хорошо, – повторял отец.

Асия разрыдалась, размазывая слезы по лицу. Давно он не видел слез своей дочери и ее всхлипывающий плач. Плач прозрения и беспомощности перед жизнью.

Отец посмотрел на дочь и понял: она сейчас первый раз в жизни испугалась. Смелая, бесстрашная Асия, никто не видел ее такой растерянной и испуганной. Она плакала, та самая девчонка, которая ничего никогда не боялась, она почувствовала, что осязаемо встретилась со смертью…

Мурат ласково гладил ее по голове, и Асия постепенно успокаивалась, она чувствовала, понимала: что бы ни случилось, ее отец всегда будет рядом, он ее любит и не предаст, как сейчас это сделала река. Мурат попросил брата позвать мальчика, который спас его дочь. Касен, сев на лошадь, поехал к пасущейся отаре овец. Мурат видел, как Касен слез с коня и подошел к пастушонку. Мокрый, дрожащий от холода, мальчишка стоял перед братом, не соглашаясь, качал головой. Мурат понял, мальчишка не хочет подходить. Отец обнял дочку, укрыл полой чапана, и они вместе пошли к пастушонку. Подойдя к нему, Мурат спросил:

– Ты чей сын?

– Мой отец Балгабек, но он умер, – не робея перед отцом Асии, сказал мальчишка. Мурат припомнил сапожника Балгабека, его отец, Кудайменде, заказывал у него сапоги себе и своим детям, и всегда говорил, что лучшего сапожника во всей округе нет.

– Так ты сын Балгабека, – задумчиво сказал Мурат. Потом, помолчав, спросил:

– Это ты спас Асию?

Мальчишка молчал, и Мурат, не дожидаясь ответа, попросил Касена, чтобы он забрал лошадей и нашел человека, который побудет с отарой овец.

– Пойдем с нами в аул, – Мурат уже повернулся, чтобы идти, но мальчишка упрямо продолжал стоять.

– Пойдем с нами, – из теплого чапана отца показалось измазанное лицо Асии:

– Не бойся, с овцами ничего не случится.

Укрывая дочку полой чапана, Мурат спросил у мальчишки:

– Ты у кого живешь?

Мальчишка в мокрой одежде сильно озяб, и, чтобы этот бай не заметил, как стучат от холода зубы, медленно сказал:

– У старшего брата, Сырым-аги.

– У тебя есть братья, сестры?

Мурат не замечал, как мальчишка продрог, степной ветер обдувал его. Жангиру становилось все холоднее, ему с трудом удавалось произносить слова, но он не показывал вида:

– Да, у меня еще есть брат, Нурболатом зовут, брат Ахмет, и сестра Айгуль, но ее недавно выдали замуж, сейчас живет в другом ауле.

– Аке, – выглянула из-под полы чапана Асия, – он замерз, укрой его тоже.

– Не надо, – мальчишка остановился, прикрывая себя руками, стараясь согреться.

– Иди сюда, – Мурат распахнул другую полу чапана.

– Иди же скорее, – поторопила Асия, – согреешься.

Мальчишка, исподлобья поглядывая на бая, медленно подошел, Мурат укрыл его полой чапана, как и свою дочь.

– Сейчас согреешься, – выглядывая из-под чапана отца, сказала девчонка.

Жангир почувствовал наконец долгожданное тепло. Чумазая девчонка улыбалась, в глазах мелькали озорные огоньки. Она уже забыла, как река хотела забрать ее.

Под чапаном отца Асия чувствовала себя укрытой от бед, они были как крылья птицы, которые согревают и защищают своих птенцов. Асия была счастлива, что отец рядом и сильно ее любит, и опять все заиграло яркими красками – и небо, и река, она просто, глупая, не понимает, что Асия всех любит, как хорошо, что у нее такой отец. Мальчишка согрелся и теперь уже охотно рассказывал о себе. Он был из аула Мансура, его брат Нурболат год назад окончил школу. Жангир с гордостью говорил о своем брате.

– А, это он сбежал на учебу?

По степи вести распространяются быстро, и Мурат когда-то слышал об этом.

– Да, Нурболата не отпускали, он сам записался в школу.

– Ну, ну, – произнес Мурат, а сам подумал: «Теперь беднякам можно учиться, а кто работать за них будет, как кормиться они собираются? Или только своей ученостью хвастаться? Посмотрим, что у них получится».

Мальчишка поглядывал на Мурата: как ему захотелось иметь такого отца, чтобы он, как эту чумазую девчонку, закрывал своим чапаном.