Владимир Сыромицкий: Я степи поэт. Стихи, песни

© Владимир Сыромицкий, 2022

ISBN 978-5-0056-3806-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сыромицкий Владимир Михайлович родился в 1953 году в селе Кумак Новоорского района в многодетной семье. 20 лет отработал на ОЦМ и 20 лет шахтёром на Гайском горно – обогатительном комбинате. Сейчас на заслуженном отдыхе.

Летом активно работает в своём саду-огороде. Зимой занимается творчеством – резьбой по дереву, пишет стихи.

Его с детства тянуло ко всему прекрасному – любил живопись, поэзию.

С 1994 года его стихи публикуются в местных газетах «Горняцкая округа» и «Гайская новь». Стихи Владимира также опубликованы в коллективном сборнике «Поклонимся ушедшим и живым» издание Орской епархии.

В 2005 году вышел в свет сборник его стихов «Бег иноходца».

В 2021 году участвовал в поэтическом конкурсе самодеятельных поэтов – работников горно – металлургического комплекса России на премию им. Ф. Т. Селянина.

Утро серое в тумане,

Росы травы гнут,

Запах их слегка дурманит

Голову мою.

Я сегодня выйду в поле

Встретить, чтоб рассвет,

Там дышать мне будет вольно,

Я степи поэт.

Расскажу, как травы гнутся

В свежей, утренней росе,

Кони как в степи пасутся,

Как встает рассвет,

Как за речкой до рассвета

Иволга поет,

И тальянка плачет где-то,

В юность нас зовет.

Он в наш город пришел, как хозяин,

Не спросив разрешения войти.

Он идет, но идет не шагает…

Как понятно мне вам объяснить?

Лег на крыше домов, лег он в парке,

Лег на площади, видно, устал.

Может, стало ему очень жарко?

Ну, а может он просто там спал.

Отдохнувши, решил прогуляться,

Укрыть город объятием своим,

Ну, а может и на ночь остаться

И еще показать нам экстрим.

Ночь упрятала город под шалью,

Зажигаются в окнах огни,

Но под мутною млечной вуалью

Тускло смотрят на город они.

Фонари после спячки проснулись,

Чтоб приветствовать город ночной,

Но увидев его, ужаснулись —

Он стоял перед ними стеной.

Кто же этот и жуткий и мерзкий,

О нем песни в народе поют,

Он бывает и ласков и дерзкий.

Ну, а люди туманом зовут.

Мне кукушка куковала, мало лет я проживу,

И цыганка то сказала, глядя на руку мою.

Линия жизни та не длинной на руке моей была,

– Жизнь твоя будет в мученьях, – заявила мне она.

– И за что мне эти муки? – задал я вопрос такой, —

Не в крови ведь мои руки, да и чистый я душой.

А она, в глаза не глядя и с акцентом говоря:

– Положи мне в руку, дядя, не пятак, не три рубля,

А зеленую бумажку, да была, чтоб поновей,

Портрет чтоб Джорджа Вашингтона улыбался

мне на ней.

– Я шахтером отработал, много лет, – так ей сказал, —

Но таких бумаг зеленых я в руках и не держал.

Я их видел на картинках иль в кино – боевиках,

У кого их было много, знаю кровь, что на руках.

Мне не надо эти страсти и греха на душу брать,

Жизнь прожить хочу спокойно и стихи свои писать.

Я никогда не соглашусь,

Не променяю своё бремя

На жизнь спокойную и пусть,

Ушли года, ушло и время.

Пусть я не молод и прожил

Уже полвека, ведь скажите,

Но всё ж за хвост я ухватил

Свою летевшую жар-птицу.

Я не боюсь её держать,

Обжечься голыми руками,

И всё, что надо мне сказать,

Сказать умею я стихами.

Нос курносый и в веснушках,

Струйка крови на губах,

Ну, конечно же, он – русский

И одет он в камуфляж.

А ему неполных двадцать,

До весны ещё служить,

И лицо на небо смотрит,

Приоткрыв, глаза лежит.

На войну, на эту бойню,

Добровольно он не шел,

Ведь такой звезду героя

И при жизни бы нашел.

Кто теперь накосит сена,

Починит, почистит хлев…

С похоронкой у иконы

Мать рыдает много лет.

У войны своё лицо, да не человеческое,

Есть коса через плечо, но она не женская.