Чем запомнились Николаю напряженные три года учебы в Академии? Поскольку в мемуарной литературе и записках перебежчиков довольно детально описана сама Академия и особенности обучения в ней, азы разведки также не являются какой-то тайной за семью печатями, да и само государство СССР «кануло в лету», автор решился в свободной манере попробовать восстановить воспоминания Кольчугина из того недалекого советского прошлого.
В бытовом плане семье Кольчугиных пришлось непросто: вначале арендовали однокомнатную квартиру в отдаленном районе Москвы, жена не сразу трудоустроилась, дочь пришлось оставить временно у родителей жены в Симферополе. Жили на сравнительно небольшую зарплату командира роты, что составляло в то время 145 рублей. Лишь во втором семестре Николаю предоставили служебную жилплощадь в новом пятиэтажном доме (комнату 19 кв. метров в двухкомнатной квартире) неподалеку от Академии. Все бы ничего, но супруга соседа оказалась выпускницей консерватории и разместила в своей девятиметровой комнате фортепиано и арфу. Зачастую вместо отдыха или выполнения домашних заданий Николай вынужден был «наслаждаться» поздними концертами соседки. Особенно эти музыкальные упражнения стали невыносимы с рождением весной 1972 года второй дочери Кольчугиных. Дети из-за громкой музыки не могли вовремя засыпать, и родители нервничали. Сосед-слушатель оперативного факультета был по характеру мягкий, из «подкаблучников», и не решался урезонить свою супругу. Назревал бытовой конфликт и однажды Николай в сердцах выставил арфу соседки на лестничную клетку. Ситуацию пришлось улаживать начальнику курса полковнику Богатыреву Николаю Никандровичу. Серьезно досталось по партийной линии обоим офицерам, но после выпуска из Академии соседа (он окончил учебу на год раньше Николая) Кольчугиным предоставили всю площадь квартиры. Жилищные условия заметно улучшились, слушатель и дальше «грыз гранит науки», супруга работала врачом, дети посещали детский сад и ясли.
Что касается самого процесса обучения и коллектива слушателей, командиров и преподавателей, то в отличие от армейской повседневной суеты, неразберихи и некоторой грубости в общении, здесь все обстояло более четко, интеллигентно и подчеркнуто вежливо. Это не значит, что командованием закрывались глаза на нарушения дисциплины, какие-то серьезные проступки. Наоборот, скандалы в семье, злоупотребление спиртным, опоздания на занятия или пропуск их, несоблюдение режима секретности, слабая успеваемость и т. п. заканчивались, как правило, отчислением слушателя. Особенностью ВАСА являлось также смешение видов вооруженных сил: в одном строю или в одной аудитории оказывались офицеры сухопутных войск, летчики и моряки в званиях от старшего лейтенанта до подполковника. Помощником начальника курса был назначен старший по должности и званию слушатель – бывший командир дизельной подводной лодки капитан 2 ранга Римский А. Н. Начальником Академии был опытный разведчик и заслуженный военачальник, активный участник войны в Испании и Великой Отечественной войны полный адмирал Бекренев Леонид Константинович. Ребята с восторгом смотрели на убеленного сединами, похожего на английского лорда своими манерами и выправкой адмирала и мечтали стать такими же мужественными и подчеркнуто интеллигентными в службе и быту.
Успех обучения в ВАСА во многом определялся способностями слушателей к изучению двух основных предметов: иностранного языка и специальности (военно-стратегической разведки). На первых порах иностранный язык становился главным критерием успеха. Слушателям помоложе, показавшим хорошие результаты в тестах на лингвистические способности, в качестве основных языков доставались китайский, японский, корейский, арабский, фарси, урду, хинди и другие языки повышенной степени сложности. Офицерам возрастом постарше, показавшим средние способности к изучению иностранных языков, доставались испанский, португальский, итальянский, немецкий, английский, французский и т. п. европейские языки. К числу этих слушателей относились и те, чьи родители занимали важные посты в системе Министерства обороны СССР (маршал Советского Союза Куликов В. Г., маршал авиации Судец В. А., генерал армии Штеменко С. М., генерал армии Черняховский И. Д., генерал-лейтенант Осликовский Н. С. и ряд других).
Справедливости ради надо заметить, что в тот период в ВАСА по протекции поступало не так уж много офицеров, что объяснялось довольно жесткими требованиями к кандидатам и весьма напряженной учебной программой. Не все дети маршалов и генералов выдерживали подобную нагрузку, да и перспективы службы в зонах вооруженных конфликтов и локальных войн, в сложных климатических условиях, при бытовой неустроенности не привлекали чад советских военачальников. Как говорится, на теплые места в цивилизованные страны Западной Европы всех «блатных» не пошлешь. К тому же, вести разведку там тоже приходилось в условиях жесткого контрразведывательного режима. Оставалось пристраивать таких выпускников в странах Варшавского договора (ГДР, Болгария, Венгрия, Чехословакия, Польша), где на первом плане была военно-представительская и информационно-пропагандистская деятельность, а общаться с местными жителями можно было и на русском языке.
Читать дальше