Никита Гладков - Несломленный

– Замолчите, по-хорошему прошу.

– Она вас любит, а вы ее игнорируете! По-вашему, это мужской поступок?

– Слушайте, мне не нужны проблемы. Если вы сейчас не разойдетесь, за последствия я не ручаюсь.

– Вы нам еще и угрожаете? – вызывающе спросил один из собеседников.

– Это всего лишь предупреждение, к которому я советую прислушаться.

– Что здесь происходит? – спросил другой мужчина, прервав разговор.

– Ничего, офицер, – вздрогнув, ответил один из гостей, – мы просто хотели поговорить.

– Извольте и мне теперь поговорить с гостем. Уйдите с глаз моих.

В этот момент троица удалилась от офицера и Алексея как можно дальше.

– Дворянское отродье. Как же они меня раздражают.

– Прошу прощения, мы знакомы?

– А ты разве меня не узнаешь?

Присмотревшись, Воскобойников вспомнил.

– Дементий! Дементий Грушецкий.

– Он самый, – с улыбкой ответил старый друг.

Перед Воскобойниковым стоял положительный молодой человек с мягким характером. Одна из черт, которая присуща ему – это его искренняя доброта. За это Дементия ценили и уважали как друзья, так и близкие. По себе он всегда был спокойным и рассудительным человеком. Он все такой же: обладает крепким здоровьем, высокий, красивый, уверенный. Имеет густую бороду и усы, которые очень кстати идут к его лицу.

– Сколько лет, сколько зим. Как же ты изменился! – обнимая друга, промолвил Воскобойников. – Как ты поживаешь?

– Да как сказать. По-разному. Когда хорошо, когда плохо. В свои двадцать шесть я стал офицером Санкт-Петербургского драгунского полка. А получил этот чин за то, что отличился в подавлении польского восстания под предводительством Тадеуша Костюшко. Два года назад восстание было подавлено, а в конце 1794 года меня повысили.

– Поздравляю.

– А год назад я обвенчался с дочерью богатого помещика Софией Васильевной Гордеевой.

– Я за тебя рад. Правда.

– Что это я, в самом деле. Все обо мне говорим, да и только. Как твои дела? Как жизнь?

– У меня ничего не изменилось. Как был офицером в отставке, так им и остался.

В голосе Воскобойникова можно было проследить стыд касаемо своего нынешнего положения. И ему было обидно, что пока не удалось наладить свою жизнь. Жить так, как он хотел.

– Что ты думаешь о новом императоре, Павле Петровиче?

– А что о нем говорить? Его еще не короновали, а как таковых существенных изменений при нем еще не произошло.

– Среди дворян, – понизив голос, прошептал Дементий, – ходят слухи о том, что один из приближенных покойной императрицы Александр Андреевич Безбородко уничтожил истинное завещание Екатерины Алексеевны. Многие слуги государыни полагали, что она не отдаст трон сыну, к которому она, мягко говоря, не благоволила, а предпочтет видеть на престоле внука, Александра Павловича.

– Если бы так и произошло, что стало бы с ее сыном?

– Поговаривали, что Павлу была уготована в лучшем случае почетная ссылка вместе с семьей, причем его недоброжелатели называли даже точное место – отдаленный замок Ло́де в Эстляндии. Один из приближенных императрицы, мой старый друг, говорил, что инсульт поразил Екатерину в узком коридоре между двумя комнатами, откуда несколько дюжих слуг даже не сразу смогли извлечь государыню, не отличавшуюся легкостью телосложения. Государыня умерла спустя несколько часов, так и не придя в сознание.

– А при чем здесь этот Безбородко?

– Тебе не кажется подозрительным, что после смерти Екатерины ее сын обласкал Александра Андреевича сверх всякой меры, дав ему титул светлейшего князя, награды, земельные владения и множество крепостных душ? Существует версия, что якобы Павел Петрович дал Безбородко государевы награды, взамен потребовав конверт с черной лентой, в котором было завещание Екатерины II, которое называло наследником престола не Павла…

– А Александра, его сына.

– Императрица, согласно этой версии, передала свою последнюю волю Александру Андреевичу, а тот не стал обнародовать документ, и Павел без промедления сжег в камине смертельную для него бумагу.

– Но ведь это всего лишь версия и не более.

– Да, а как тебя такая версия, что Павел на самом деле сын не Петра III?

– Остановись, с меня хватит на сегодня. Если уж на то пошло, то и царя Петра I подменили во время его Великого посольства.

– Такое тоже нельзя исключать, – с наглой усмешкой проговорил Дементий, будто желая еще больше разозлить своего друга.

– Дементий, прекрати. Я не хочу это слышать. Я конечно рад был с тобой встретиться, но мне нужно идти. Если хочешь, как будет время, заходи ко мне.