Марина Бехтерева - Правнучка В.М. Бехтерева о нем и его детях. И как было на самом деле

Со своими соученицами я осенью пошла в Медицинский институт. Перейдя на 2-й курс, заболела очень тяжело плевритом. Вместе с папой удалось добраться в Финляндию до усадьбы, папа побыл с нами некоторое время, а потом уехал, оставив меня поправляться. У мамы была корова, лошадь, куры и огород. Мы жили в маленьком доме. Дров было много, печи хорошо топились. Поправлялась я очень долго. Когда в 1922 году я вернулась в Петроград из «Тихого берега», мои сокурсницы уже заканчивали 3-й курс, а я еще не была совсем здорова. Поэтому в Медицинский институт я больше не вернулась. Немного погодя я поступила на музыкальные курсы Рангофа на ул. Гоголя 4. Постоянно посещала концерты в филармонии, а в оперу мы часто ходили вместе с твоими бабушкой и дедушкой после их возвращения из Крыма. Все в семье хорошо дружили».

Вспоминают о «ржавых селедках» и Муся, и Владимир Михайлович. Интересно, почему тогда они были ржавые?

Усадьба Тихий берег. На переднем плане дети. Слева направо: Владимир, Петр, Екатерина, рядом с ними – Николай Михайлович (брат В.М.), за детьми – Николай (сын Н.М.)

1902 г. На пристани. Слева направо: Ольга, Владимир Михайлович, племянник В.М. – Николай, Наталья Петровна, Петр, Екатерина

А вот, что писала ранее Мария в своих «Воспоминаниях об отце, В.М. Бехтереве» (из архивных материалов музея Санкт-Петербургского НИПНИ им. В.М. Бехтерева): «Как-то получилось, что, будучи уже в пятом классе, я оказалась в интернате на юге России с той школой, в которой училась. Благодаря событиям мы потеряли всякую связь с родителями в Петрограде. Удалось все же летом приехать домой на каникулы. Когда отец увидел меня, он заплакал, и это меня очень удивило и поразило. Мама тоже плакала, но по окончании каникул меня опять отпустили в свою школу, и мы с трудом попали домой только через два года по окончании школы. Года через два – три после моего возвращения в Петроград мы с отцом ездили в «Тихий берег» и прожили с мамой почти целое лето. После этого бывали еще раза два».

Получается, что здесь Мария описывает свой приезд из Анапы на каникулы в 1918 году, и тогда мать с отцом были дома.

Из воспоминаний Екатерины: «Семейная жизнь отца, благодаря нашей матери, всецело посвятившей себя заботам о нем, быть может, даже в ущерб своим детям, протекала мирно и спокойно. Нам никогда не приходилось быть свидетелями каких-либо разногласий между родителями».

Из воспоминаний Марии: «Думаю, что многие годы отец прожил с нашей матерью в полном согласии, занятый наукой и общественной деятельностью, а дома – окруженный заботами матери. Мама была настоящей хозяйкой, и обязательные светские обязанности выполняла постольку, поскольку это было необходимо».

Владимир Михайлович в своей биографии писал:

«Надо сказать, что очень рано меня посетила любовь, и я женился уже вскоре по окончании курса, на Наталье Петровне Базилевской, дочери передового земского деятеля на юге, переехавшего затем на службу в г. Вятку и жившего с семьей квартирантом в нашем доме. Там и произошло мое знакомство с моей будущей женой. Женитьба, однако, не отвлекла меня от научных занятий, но все же вынуждала к врачебной практике, ибо скудного жалованья начинающего военного врача, равнявшегося в то время 333 р. с 33 коп. в год, конечно, не хватало даже и на житье холостяка».

Наталья Петровна Базилевская 05.11.1872г.

Моя бабушка – Лидия (жена Владимира) тесно общалась с Натальей Петровной и вспоминала о ней с большой любовью.

Наталья Петровна после свадьбы. Казань 1880 год.

Это была мудрая, трудолюбивая, приветливая женщина, которую обожала даже прислуга. Она многим помогала Владимиру Михаиловичу, проводя большую работу по организации приема больных и приведению в порядок его рукописей. Они очень хорошо ладили между собой, понимали друг друга с полувзгляда. Для нее не было большой трагедией остаться в усадьбе, потому что она умела делать всю работу по хозяйству. Сама могла и корову подоить, сама приготовить еду, не чуралась никакой работы в огороде, любила шить, вышивать. Она многому научила бабушку, та – мою маму, а мама – меня. Те же «бехтеревские лепешки», про которые вспоминала Муся, уже давно теперь пеку я.