Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря

За спиной своего мужа Гиамона попыталась навести порядок среди слуг и приготовить все так, чтобы празднование Рождества удалось, но Грау разошелся не на шутку, вмешиваясь во все, включая заботу о роскошных накидках гостей. Гиамона вынуждена была отойти на второй план, который уготовил ей муж, и ограничиться тем, чтобы улыбаться женщинам, которые смотрели на нее свысока.

Грау напоминал командующего войском на поле боя: он разговаривал то с одними, то с другими и одновременно указывал слугам, что они должны были делать, кому и что подавать. Однако чем больше он жестикулировал, тем более напряженной и неловкой становилась прислуга. В конце концов все рабы – кроме Эстраньи, которая была в кухне и готовила ужин, – стали следить за Грау, стараясь не пропустить его поспешных приказов.

Оставшись без присмотра, так как Эстранья и ее помощницы, отвернувшись от них, занимались приготовлением блюд, Маргарида, Гиамон и Арнау смешали курицу с шербетом и пирожными и, не переставая шутить, обменивались кусками. После этого Маргарида взяла кувшин с вином и, не разбавив вино водой, сделала большой глоток. Кровь мгновенно прилила к лицу девочки, ее щеки раскраснелись, а глаза стали блестеть еще ярче. Потом она потребовала, чтобы ее родной и двоюродный братья сделали то же самое.

Арнау и Гиамон выпили, стараясь вести себя так же, как и Маргарида, но закашлялись и с полными слез глазами бросились искать воду. Быстро охмелев, все трое начали смеяться без причины – для этого им было достаточно посмотреть друг на друга, на кувшин с вином или на толстый зад Эстраньи.

– Прочь отсюда! – крикнула кухарка, услышав насмешки детей.

Дети, весело смеясь, бегом бросились из кухни.

– Тсс! – зашикал на них один из рабов, стоявших у лестницы. – Хозяин не разрешает детям здесь находиться.

– Но… – начала было Маргарида.

– Никаких «но»! – повторил раб.

В этот момент спустилась Хабиба, чтобы взять еще вина. Минуту назад хозяин посмотрел на нее горящими от гнева глазами, потому что один из гостей захотел налить себе вина, а вытекло только несколько жалких капель.

– Смотри за детьми, – напомнила Хабиба рабу, проходя мимо него. – Вина! – крикнула она Эстранье, не успев еще зайти в кухню.

Грау, боясь, что мавританка принесет обычное вино вместо того, которое следует подать, поспешил за ней.

Дети перестали смеяться и, оставаясь у лестницы, с любопытством смотрели на беготню, в которую внезапно включился сам хозяин дома.

– Что вы здесь делаете? – спросил Грау, увидев их рядом со слугой. – А ты? Что ты здесь стоишь? Иди и скажи Хабибе, что вино должно быть из старых кувшинов. Запомни: если перепутаешь, я с тебя шкуру спущу. Детей – в кровать!

Слуга бегом бросился в кухню.

Дети смотрели друг на друга, дурашливо гримасничая; их глаза искрились от выпитого вина.

Когда Грау снова побежал вверх по лестнице, они громко расхохотались.

«В кровать»? Маргарида бросила взгляд в сторону двери, открытой настежь, поджала губы и сделала большие глаза.

– А дети? – спросила Хабиба, когда снова увидела слугу.

– Вино из старых кувшинов… – забормотал он.

– А дети? – повторила она.

– Старые. Из старых… кувшинов.

– Где дети? – настаивала Хабиба.

– Хозяин сказал, чтобы ты шла укладывать их спать… – Он запнулся. – Из старых кувшинов, да? С нас спустят шкуру…

Барселона праздновала Рождество, город оставался пустынным, пока люди не пошли на полуночную мессу, чтобы принести жертвенного петуха.

Лунная дорожка, отражавшаяся в море, была похожа на улицу, которая тянулась до самого горизонта.

Дети сидели на берегу и все трое смотрели на серебристый след, сверкающий на поверхности воды.

– Сегодня никого не будет здесь, у моря, – тихо произнесла Маргарида.

– Никто не выходит в море на Рождество, – добавил Гиамон.

Оба повернулись к Арнау, который покачал головой.

– Никто не заметит, – настаивала Маргарида. – Мы пойдем и вернемся очень быстро. Тут всего несколько шагов.

– Трус, – презрительно заявил Гиамон.

Они побежали до Фраменорса, францисканского монастыря, который возвышался у крайней восточной части городской стены, почти у моря. Добравшись туда, дети уставились на прибрежную полосу, простиравшуюся до монастыря Святой Клары, расположенного у западной границы Барселоны.

– Смотрите! – воскликнул Гиамон. – Флот города!

– Я никогда не видела берег таким, – восхищенно добавила Маргарида.