Александр Бубенников - Мать и сын, и временщики

Князь Андрей уехал с превеликим неудовольствием из Москвы в Старицу, жалуясь своей супруге Евфросинии на жадную до земель и городов правительницу Елену. Нашлись при Евфросинии лихие людишки, которые поспешили об этом неудовольствии и злословии князя Старицкого передать лично Елене, зато другие доброхоты передали князю Андрею и его супруге, что Елена и ее соратники во главе с конюшим Овчиной хотят их схватить и запсотить в темницу за злословие. Чтобы прекратить такое тягостное положение с обвинениями и подозрениями, Елена послала в Старицу личного гонца звать Андрея в Москву для откровенного объяснения. Андрей Старицкий оказался не промах: прислал гонца взять с Елены клятвенное слово, что ему в Москве не сделают никакого зла. Елена дала такое клятвенное слово – причем первый раз в жизни – при сыне и любовнике. На фаворита-конюшего эта клятва не произвела никакого впечатления, но маленький великий князь Иван, впервые присутствовавший при клятве матери гонцу для его дяди Владимира, был потрясен:

– Если дается клятва, то ее нельзя нарушить – так? – спросил царевич матушку с вытаращенными испуганно-наивными глазами.

– Так, сынок!

– Никогда, никогда? – настаивал Иван.

Матери не хотелось, чтобы ее загнали в угол, потому она, сделав неопределенный жест рукой, улыбнулась и ответила:

– Я еще никогда не нарушала своих клятвенных слов, потому что даю такое слово сама в первый раз и, надеюсь, не нарушу клятву в будущем… Надеюсь…

– А я никогда не нарушал своих клятв и обещаний… Давал слово и всегда держал его перед друзьями и недругами… И никогда клятвенного слова своего не нарушу… – твердо сказал Иван Овчина и положил руку на голову мальчика.

– Ловлю тебя на слове, боярин Иван…

– Лови, лови, государь, не подловишь… – самодовольно ухмыльнулся в бороду конюший.

Приезд Андрея Старицкого в Москву для личного объяснения с правительницей Еленой и конюшим Овчиной не положил конца взаимным недоразумениям. Великая княгиня уверила князя Андрея, что она против него ничего не имеет, однако попросила указать на тех людей, которые портят отношения между ней и им, князем Старицким.

Видя, что князь завилял хвостом, конюший Овчина, подлил масла в огонь, спросив сурово и без обиняков:

– Может, таких людей, оговоривших великую княгиню Елену, для тебя нашла супруга Ефросинья Хованская?

Вопрос застал князя врасплох: действительно, о людях, вроде как оговаривающих Елену Глинскую, сообщала ему Ефросинья. Насупился князь и в тяжких раздумьях попросил напиться водицы. Пока пил воду, лихорадочно соображал – называть или нет имена людей, наушничавших супружнице. Наконец, вздохнул, пожевал губами и, поморщившись, сказал:

– На мне, как клин, сошлось общее мнение нескольких людей… Я не мог не выслушать такое мнение…

– Ты не очень откровенен, князь… – сказал Овчина.

– Да, уж… – передернула плечами Елена.

– Не судите строго… Я могу навести на людей беду, если скажу их имена… – Князь Андрей увидел входящего племянника Ивана и обратился к нему, словно и не было рядом его матери и ее фаворита. Словно от мнения мальчика зависела его судьба, возложил тяжелый вопрос на его хрупкие плечи. – А вот скажи, великий князь Иван, ты бы выдал своих близких друзей, предположим, свою матушку, боярина Ивана Овчину, если бы кто-то просил или требовал назвать их имена, чтобы их наказать?

– Не-а… – покачал головой маленький смышленый Иван… – Друзей нельзя выдавать, тем более тогда, когда им грозит наказание… А уж матушку тем более… Ну, и отчебучил ты вопросец, дядя Андрей… Как будто сам не знаешь единственного правильного ответа…

– Вот видите… – обратился Андрей Старицкий к Елене и Овчине. – Даже маленький государь меня понимает и поддерживает… Нельзя выдавать близких, если им грозит наказание… Справедливое или несправедливое – это уже другое дело…

– Хорошо, а теперь по другому поставим вопрос… – сказал с посеревшим лицом конюший. – Вот, скажи, дорогой Иван, если какие-то злые люди желают вреда или даже большого лиха твоей матушке, а твой любимый дядюшка Андрей не желает называть имена этих лихоимцев – что тогда делать?

– …Ну, если зла матушке… – промямлил Иван. – Тогда другое дело… Надобно наказывать людей, зло творящих… – С опаской поглядел на дядюшку, покрывающего вроде как злоумышленников. – Но дядя Андрей ведь зла никому не желает… Правда, дядя Андрей?..

– Правда, княже… Никому не желает зла твой дядя, ни тебе, ни великой княгине… Потому и приехал в Москву с чистой совестью…