Александр Бубенников - Грозы царь – Иван Грозный

– Выходит, и Михаил Кубенский тоже за брата печалится… – буркнул Иван, недовольно покачивая головой при воспоминаниях о наговоре на Ивана Кубенского Федора Воронцова, также что-то вещавшего о подстрекательстве последнего новгородских бунтовщиков, что так напугали государя в его спальне в поисках митрополита Иоасафа.

– Все ярославские князья за Ивана Кубенского печалятся… – твердо и со значением произнес Андрей Курбский.

– А скажи-ка, Андрей, к какой княжеской ветви ярославской принадлежит твой род князей Курбских?

– У нас с тобой, государь, общий прародитель – великий князь Владимир Мономах, только ваша московская ветвь пошла через третьего Мономахова сына, Юрия Долгорукого… А наша смоленская и ярославская ветвь через первого Мономахова сына Мстислава Великого, а дальше уже от великого князя киевского Ростислава Мстиславича до его прямого потомка Федора Росиславича Можайского, Ярославского и Смоленского, в святцах записанного. Мы, князья Курбские гордимся гораздо более гордимся тем, что происходим именно от святого благоверного Федора Ростиславича Чермного, великого князя Смоленского и Ярославского, помирившего Русь с Ордой своим браком с ханской дочкой, а не от того, что являемся «старейшими» потомками великих киевских князей Владимира Мономаха, Мстислава Великого и Ростислава Мстиславича… Если сын святого Федора Чермного, сам святой князь Ярославский Давид Федорович, похороненный в одном гробе с отцом, является родоначальником всех ярославских князей, то от его внука пошли князья Курбские. Внук Федора Чермного – Василий Давидович Грозные Очи, а правнук Василия Грозные очи получил в удел село Курбы на реке Курбице неподалеку от Ярославля… С тех пор и зовется наш княжеский ярославский род – Курбские… Деда моего Михайла Карамыша-Курбского привечал твой дед Иван Великий, ты это, знаешь, государь…

– Знаю, знаю… – сморщил лоб Иван, не решаясь в святочный день мстительно напомнить приятелю по игрищам и совместным чтениям при свечах толстых исторических фолиантов нечто из ряда вон выходящее. Что отец Андрея Курбского из их ярославского рода, князь Михаил Михайлович состоял в еретической партии великой княгини Елены Молдавской и царевича Дмитрия-внука и многие пагубы против его отца Василия во время острейшего династического кризиса. Что дед Андрея Курбского Михайло Тучков при кончине скоропостижной матушки, великой княгини Елены, ближнему дьяку ее Цыплятеву многие надменные слова и оскорбления изрек. Только не хочется портить себе святочное настроение дурными воспоминаниями. Как никак его друг детства и юности тактично, чтобы не обидеть государя, отказался от претензий на «старшинство» ветви ярославских князей, что от первого Мономахова сына Мстислава, противопоставив ее «младшей» ветви третьего Мономахова сына Юрия Долгорукого.

Иван с какой-то отчаянной горечью подумал: «Слава Богу, не стал вспоминать, что князя Юрия, получившего от отца самый захудалый московский удел «Долгоруким» стали звать за слишком длинные, «долгие» руки к чужой мошне, когда он в кабаках на Москве-реке, да на Яузе торговал хмельным зельем, брал с проезжих купцов десятину деньги, грабил их», но в слух сказал громко и весело:

– Вот я, Андрей, почему-то о тебе и твоем роде Курбских, гораздо больше, чем о роде Кубенских и об опальном старом князе Иване Ивановиче задумался… Сдается мне, что жизнь нас сильней в один неразрывный узелок скрутит, чем с дворецким Иваном Кубенским… А к кому моя государева милость будет сильней – к тебе ли, князю Андрею Курбскому, или ко князю Ивану Кубенскому – одному Господу, да нашим общим любимым святителям Николе Можайскому да Федору Чермному ведомо…

– Так надо быть все же всегда и ко всем милостивей, государь… – начал бурно Андрей Курбский, и уже чуть помягче, на дружеской святочной ноте. – …Все же как никак Святки начались… До Крещенья сам Господь Бог велел всем все грехи и прегрешения прощать…

– Не торопи меня, Андрей… – Иван, вспомнив про обвинительный напор Федора Воронцова, не решился тотчас на быстрое помилование Ивана Кубенского, предусмотрительно прикинув, мол, пусть и владыка Макарий об опальном попечалится. – Опала и ссылка тоже чему-то научают… Ничего, все будет хорошо… Вернем, вернем из Переяславля нашего с тобой родственника, Ивана Кубенского… Такое впечатление, что все мы породненные и единой цепочкой княжеской связанные… Иногда даже кажется, цепью скованные, ничего нельзя предпринять, чтобы что-то к лучшему изменить… Ну, это я так, к слову, после твоего рассказа о родах Кубенских, Курбских…