Карина Василь - Тёмные души

– Он принял жертву, – усмехнулся Бертран де Го. – Принеси остальных. Они нам всем уже надоели. А Беатриса и вовсе стала похожей на животное – даже не дает себя вымыть. От неё несет, как от выгребной ямы. Жаль Франсуазу. Но она пыталась подкупить своим телом стражников. Дурочка. Они на это просто не способны. А она так и не поняла, – Он снова усмехнулся. – Давай скорей. Я в нетерпении.

Гильом ле Муи вышел. Спустя какое-то время он вошел, неся на своих плечах три женских тела в обмороке.

– Ты их не убил? – улыбнулся Бертран.

– Нет, племянник. Просто, они начинали вырываться. Пришлось их утихомирить.

Он стал укладывать на каменное ложе, с которого медленно поднялась плита с гвоздями, по одиночке женские тела и дёргал за веревку, как будто стрелял из лука по мишени. Ни жалости, ни дрожи, ни страха он не чувствовал.

Наконец, последняя женщина была раздавлена. Бертран сорвался с места и бросился вон из комнаты. Гильом ле Муи последовал за ним. В комнате этажом ниже он отворил дверь и увидел Бертрана в каменной ванне из крови, которая продолжала наполняться. Бертран с блаженством на лице обтирал тело, зачёрпывая кровь руками. Гильом ле Муи брезгливо поморщился.

– Я пойду спать, – произнёс он.

Бертран даже не услышал его.

Через некоторое время он вылез из ванны и по тёмным коридорам и переходам поднялся наверх и вышел наружу. Занимался рассвет. Прохладный ветер обдувал обнажённое тело. Дождь хлестал по лицу. Раскаты грома стихали. Вспышки молний виднелись где-то вдали.

– Ты снова проиграл, – произнёс он, обращаясь к розовеющему небу. – Всё будет так, как хочу я. Она родит мне сына. Родит мне ещё много детей. И ты ничего не сможешь изменить. Если легенда правдива, то тебе придётся поломать голову, чтобы найти тринадцатого потомка. Может, мы и прокляты, но живём, как хотим сами. Если ты есть, накажи же нас. Испепели меня сейчас! – Он воздел руки к небу и крикнул: – Докажи, что ты есть! Убей меня!

Ничто не нарушало тишину утра. Красное солнце медленно показывалось из-за горизонта. Бертран опустил руки.

– Так я и знал. Я – Бог. А ты – просто пугало для ничтожных людишек, которые всегда боятся неизвестного и непонятного.

Он сошёл в темноту замка. Природа постепенно просыпалась. Птицы начали свои утренние песни. Жизнь продолжалась. Мир продолжал жить своей жизнью.

Закончив писать, королева-мать, не глядя, сунула перо в чернильницу, пробегая глазами написанное. В одном месте она потянулась к перу и энергично вычеркнула и надписала что-то сверху. Затем, отбросив перо, она откинулась на спинку широкого кресла. Рука с пером бессильно поникла.

– Мне никто не поверит. Все будут обвинять меня, – прошептала она, глядя в пустоту.

– Конечно, – раздался вкрадчивый голос из-за портьер. – Вы совершили много ошибок и преступлений. Что-то на самом деле, что-то вам приписывают. Одним злодеянием больше, одним меньше – какая разница?

Едва услышав голос, королева резко развернулась в кресле, прищурившись, разглядывая вошедшего. Молодой человек изящной и несколько женственной наружности с гладким розовым лицом и пушком над губами, коварно улыбаясь, приближался к ней, держа шляпу с великолепным пышным пером в руке.

– Кто вы? – резко спросила королева. Она тяжело поднялась с кресла и поискала глазами колокольчик на столе. – Как вы посмели зайти в мои покои?

– Помилуйте, – На лице молодого человека появилось выражение лёгкого удивления. – Вы сами дали мне ключ. И разрешили приходить всегда, когда у вас появятся сомнения или затруднения.

– Я? – Королева гневно топнула ногой. – Да кто вы такой?

Молодой человек безукоризненно поклонился и достал из-за обшлага рукава сложенный лист бумаги.

– Я так и думал, что в заботах вы забудете меня. Поэтому и настоял, чтобы вы написали эту бумагу.

Он подал лист королеве, которая раздражённо приняла его. Развернув, она прочитала:

«Мы, королева Екатерина Медичи, дочь королей, жена короля, мать короля, передаём в бессрочное владение шевалье Бертрану ле Муи, пока у нас есть в нём надобность, ключ от наших покоев с тем, чтобы он в любое время предоставлял нам свои советы и пожелания, кои мы оцениваем высоко. Подписано

в Лувре 24 июля 1572 года

Екатерина»

– Что это? – Королева держала двумя пальцами бумагу как какое-то насекомое. – Я ещё раз вас спрашиваю: кто вы? Что означает эта писулька?