Пьер Изместиефф - Воспоминания Пьера Изместиефф, потомка русского княжеского рода Долгоруких и французского рода Блукет, талантливого шпиона, успешного бизнесмена, любителя и ценителя красивых женщин

В один прекрасный день мы с ребятами решили построить довольно большой плот из бамбука, чтобы плавать на плотине, которая находилась в километрах пятидесяти от Марракеша. Мы нарубили в Majorell целую кучу красивых, крупных и редких бамбуков. Трудились несколько дней. Плот получился, но нам так и не удалось донести его до плотины. В конце концов мы стали вынимать толстые бамбуковые палки и резать из них стаканы, кружки и пепельницы.

В это время у дяди Вити появился мопед NSU (49 кубиков), которым можно было управлять без прав. Дядя Витя иногда мне его давал, и я гонял на нем с бешеной скоростью по округе. Соседской девочке, лет шестнадцати, с очень хорошенькой фигуркой, очень хотелось прокатиться на мопеде, и она попросила меня об этом. Я согласился при условии, что буду сидеть сзади и держать ее за талию.

В том году произошло тяжелое событие, а для меня это было вообще настоящее горе – отравили Дика. Он жутко мучился, но спасти его не удалось. Мне тяжело было это пережить, я плакал и горевал. После этого я часто по ночам залезал на крышу нашего домика с моей девятимиллиметровой винтовкой и часами караулил вора, который, по моим соображениям, отравил мою собаку, чтобы нас обокрасть, и обязательно должен был появиться. Пока караулил, решал куда стрелять – в голову или ноги? До сих пор не знаю, хватило бы у меня смелости выстрелить?

В пятом классе, продолжая оказывать внимание Анне-Марии, я приударил и за Бриджит Вакмют, дочерью преподавательницы по математике. Увлечение это было по-детски невинным. Мы обменивались письмами и записками, иногда я ездил к ней на ферму, где ее отец – консул Швейцарии – выращивал розы. Он угощал меня чаем.

К концу года мы переехали на rue Marie Lay, рядом с больницей, где работала бабушка, в маленький домишко: две комнаты, кухня и внутренний садик. Дядя Витя часто и надолго уезжал в командировки, бабушка продолжала работать по ночам, так что я был полновластным хозяином дома, особенно по ночам.

Я превратил свою комнату в ночной клуб, расписав стены. С Даниелем Мюллер и Даниелем Израелем мы пригласили танцевать девочек. Но ни о чем серьезном не могло быть и речи, нравы в те времена были строгие.

Этим летом я решил поехать на пару недель в Мазаган, на берег океана. Уговорил бабушку купить мне маленькую палатку с приклеенным дном. Добрался до Мазаган «на пальце», поставил палатку на окраине этого маленького городка, разобрал рюкзак, закрыл палатку на замок и отправился в центр Мазаган искать моих знакомых по Марракешу. Я их нашел, и мы хорошо проводили время. Там я познакомился с Жаком Пижолем, который учился в Касабланке и тоже приехал отдыхать в Мазаган. В один день поздно вечером я направился к себе в палатку спать. Поздно, темно, ничего не видно, фонарика нет. Шел осторожно, чтобы не запутаться в веревках, привязанных к столбикам и натягивающих дно палатки. И так целый час. Меня услышали соседи, приехавшие на караване – машине с прицепленным домиком на колесах – это была семья Кайер, дантиста из Марракеша с сыном Филиппом, которого я уже знал. Они взяли с собой фонарик, и мы пошли искать палатку вместе. Палатки не было. Ее просто вырвали из земли со всем моим багажом и унесли. Кайер очень мило предложил мне переночевать в их караване. После этого случая мы стали очень близкими приятелями.

Я провел еще несколько дней в Мазагане. Ночевал то у одних, то у других. Мне одалживали чистые майки. Но вскоре все-таки пришлось вернуться – конечно же, снова «на пальце». Возвратившись, я поделился произошедшей бедой с бабушкой. Остальные недели моих летних каникул я провел один, читая книги о Фантомасе, взятые в больничной библиотеке. Я так увлекся, что отрывался только чтобы приготовить яичницу с помидорами (румянил помидоры с двух сторон и добавлял яйца, минимум шесть штук) или чтобы снова наполнить графин мятным сиропом, разбавленным холодной водой.

Несмотря на мои увлечения, я все равно с нетерпением ожидал начала занятий, чтобы встретиться с моими друзьями и вернуться в лицей, только теперь уже в четвертый класс. В то время не было телефонов, ни стационарных, ни, конечно же, мобильных. Мы встречались либо по договоренности, либо случайно в наших обычных местах, или еще проще – шли или ехали на велосипеде друг к другу без предупреждения. Рады были все, друзья и их родители, если они были дома. А нередко меня оставляли на обед или ужин.

В четвертом классе стали ездить зимой, а она в Марракеше весьма мягкая, на лыжный курорт Укаймеден. В субботу в первой половине дня мы собирались у лицея, и оттуда на грузовике за 2–4 часа добирались до лыжной станции. Место было отличное: три подъемника, дачи с отдельными спальнями для мальчиков и девочек и салоном, где мы встречались, а также одна хорошая дискотека для взрослых, но туда пускали наших старших, Жерара Мюллер, старшего брат Даниеля, который был там популярен. Брали с собой карты для игры в покер и даже бутылку дешевого игристого итальянского вина. Конечно же, мы научились кататься на лыжах. Даниель Мюллер был самым лучшим, у него уже был золотой Сhamois.