Сергей Евсеев - I Италийский легион. Книга 1

Колонна между тем медленно двигалась навстречу тарану.

– Черепаха! Черепаха! – услышал Торон чей-то голос, сразу же подхваченный сотнями других. Десятки стрел притянула к себе железная змея, но ни одна из них не нашла ни единой цели. Стрелы бессильно бились о сплошную стену щитов, Торон в ожесточении выпускал одну стрелу за другой и быстро опустошил свои запасы, то же сделали и его товарищи.

Черепаха на короткое время остановилась и, переждав обстрел, двинулась дальше, приближаясь к тарану. Воины, обступавшие его, не выдержав напряжения, схватили мечи и топоры и бросились на горстку храбрецов, решившихся на дерзкую вылазку. Желая разбить, опрокинуть, разломать строй щитов, ворваться в город на плечах отступающих. С дикими криками скифские воины кинулись на черепаху, потрясая тяжелым оружием. Торон поддался общему порыву, он бросил бесполезный лук и схватил топор на длинной ручке, просунув руку в ременную петлю, он кинулся со всех ног на защитников города. Но, не пробежав и нескольких шагов, споткнулся и упал, сильно ударившись лицом о каменистую сухую землю. Встать он не мог, через него бежали его товарищи. Торон сжался на земле, закрыв голову руками. Когда же он, наконец, вскочил, проклиная себя за неловкость, и бросился к воротам, то со страхом и удивлением увидел, как вокруг черепахи корчатся и умирают воины-скифы.

Короткие лезвия мечей, как жала, выскакивали из едва различимых щелей между щитами и поражали каждого, кто пытался прорубиться через эту стену. Нападающих поражали в ноги, лицо, руку, державшую оружие. В отчаянии хватались скифы за щиты руками, пытаясь оттянуть их и разорвать этот монолит. Таким рубили пальцы и руки. Волна нападающих отхлынула в страхе и растерянности, никто не знал, что предпринять. Стрелки со стен более свободно и смело поражали разбегающихся степняков. Общее смятение усилилось, когда черепаха неожиданно развернулась и десятки воинов стремительно и организованно бросились к тарану, добивая и сметая тех, кто медлил с отступлением. Веревки и цепи в несколько мгновений были разорваны и перерублены, навес над тараном сорван и разломан. Таран вспыхнул едким, ярким пламенем. Все как-то сразу загудело, черный дым взлетел над стенами города. Пламя удивительно быстро охватило все сооружение, как жестокое живое существо, заглатывающее жертву. Кто-то кинулся тушить огонь, пытаясь закидать песком пламя, кто-то плескал водой из кожаного ведра, но пламя как будто разъярилось еще больше, разлетаясь мелкими цепкими лапами. Те несчастные, кого они касались, кричали страшным голосами. Все разбегались в животном ужасе или катались по земле, пытаясь потушить сжирающий заживо огонь. Отдельные воины снова хватали луки в яростном желании нанести хоть какой-то урон осмелившимся на вылазку. Другие, вооруженные копьями и мечами, растерянно двигались взад и вперед, не имея решимости кинуться к воротам. Защитники тем временем снова сомкнули щиты, выстроив сплошной панцирь, отходили к воротам. Теперь и орущее пламя закрывало своим жаром уходящую черепаху. Стрелы со стен убивали и калечили тех, кто через пламя все же пытался прорваться к воротам. Большинство в бессильном гневе наблюдало, как железная змея втягивается в темный проем ворот. Были ли раненые и убитые среди тех, кто выходил на вылазку, никто не знал. На поле никого из них не осталось.

На Торона и его товарищей все происходящее произвело самое тягостное впечатление. Казалось, что победа уже в руках, и вот неожиданно все вынуждены отступать, теряя лучших и сильнейших воинов. Вечером, сидя у костра, Торон услышал, что это были не греки, это были римляне. Они-то и руководили обороной города.

Скифы простояли у стен города еще несколько дней, не предпринимая активных действий. Узнав, что к городу спешит римский наместник Мезии, Плавтий Сильван Элиан, скифы решили отступить. Вожди племен перессорились между собой, обвиняя друг друга в неумении вести войну и осаду. Также пришла весть о нападении сарматов на скифские поселения. Многие поспешили покинуть лагерь, торопясь вернуться в родные места и стойбища. Крупные отряды объявили о прекращении осады Херсонеса и уходили, гоня перед собой скот и пленных. Мелкие отряды исчезали скрытно, унося то немногое, что удалось урвать в общей суматохе или чаще украсть у своих же. Их никто не преследовал и не искал. Степь велика. Очередной набег закончился. Скифское воинство расходилось по своим стойбищам, готовя и сочиняя рассказы о своей доблести и поверженных врагах.