Григорий Зарубин: 94-й пехотный Енисейский полк

Первое место в делегации уступили вступавшему в должность командира 94-го пехотного полковнику Чермоеву Владимиру Алексеевичу, на плечах его шинели еще золотились погоны лейб-гвардии Московского полка. Далее шествовал Псковский Губернатор камергер Высочайшего Двора действительный статский советник барон Медем Николай Николаевич c гордо сверкающими на груди орденом святой Анны 2-ой степени, серебряным знаком Императорского училища правоведения и недавно Высочайше пожалованным орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 3-ей степени. За ним следовали: Епархиальный преосвященный Евсевий епископ Псковский и Порховский; Губернский Предводитель Дворянства Гофмейстер Высочайшего Двора Николай Павлович Лавриновский; начальник Губернского Жандармского Управления полковник Сомов Николай Арсеньевич; полицмейстер коллежский ассесор Власков Николай Семенович; командиры 96-го пехотного Омского полка и 93-го Иркутского пехотного полка полковники Копытинский Юлиан Юлианович, Янов Георгий Дмитриевич; Председатель Псковской Городской Думы – городской голова Агапов Алексей Алексеевич; прокурор Романов Алексей Федорович и других чинов и званий – человек пятнадцать…

– Полк!!! На месте, стой!!! Ружья, на кра-ул!!! Смир-но!!!

Оркестр заиграл марш. Штабс-капитан Протопопов, приложив ладонь к правому виску, слегка покачивая крепким туловом, точно моряк, спешно двинул встречать процессию…

– Господин полковник! 94-й Енисейский пехотный полк построен! Докладывал исполняющий обязанности начальника штаба штабс-капитан Протопопов!

Полковник Чермоев принял доклад. Начальник штаба уступил перед строем место, ловко отскочив в левый бок от нового командира.

– Здравствуйте, «Енисейцы»!!! – мягким бархатным голосом приветствовал полк Владимир Алексеевич.

Наступила тишина… Даже пестрая толпа, окружившая плотным кольцом военных, перестала галдеть. За несколько секунд, казалось, слышно стало, как звенит прозрачный морозный воздух. Но вот солдаты, вытянув подбородки, глубоко вдохнули… Протопопов незаметно подал рукой условный сигнал…

И полк «выдохнул»: грозное, красивое, мощное: здра-вия жела-ем, гос-по-дин полковник!!!

Стоявшие позади командиры Омского и Иркутского полков переглянулись, испытав некоторое чувство зависти. Однако ж, как еще отмаршируют? Может там допустят какую-нибудь оплошность?!

– Солдаты! Господа офицеры! – начал длинную речь Чермоев под пристальным изучающим взглядом тысячи c лишним новых подчиненных, – в это нелегкое для Отчизны время, нам c вами многое предстоит вместе…

Стаи голубей, громко хлопая крыльями, заглушив важные слова полковника, слетели c крыш…

– А командир-то, вродя, ничаго, и не толстопузый, – Семенов легонько толкнул плечом Аркашку.

– Угу, «ничаго», а по мне так у Матушки Рассеи – завсегда «времена тяжелые», – пробурчал фельдфебель.

Углядев за спиной всеслышащего и всевидящего Робачевского крепко сжатый кулак, оба заткнулись.

– …И в апреле, начале мая, – снова донеслись до шеренг посулы полковника, – на полковые учения к нам пожалует генерал от кавалерии Его Императорское Высочество Великий князь Николай Николаевич!

– У-р-а!!! У-ра!!! Ура!!! – громоподобно прокатилось по шеренгам.

Оркестр заиграл Гимн. Полк, а вместе и губернатор и приглашенные и много кто из горожан дружно запели: «Боже, Царя храни! Сильный, державный, Царствуй на славу, на славу нам!»…

– — – — – — – — – — – — – — – — – —

Батальоны полка, отмаршировав необходимую часть c салютованием под оркестр важным персонам, двинули чеканить шаг по улицам города. Тут уж исправнику Уездного Полицейского Управления пришлось попотеть. Приставы, заодно и привлеченные к мероприятию полицейские надзиратели, офицеры конной и пешей стражи Жандармского Управления c великим трудом оттесняли народ, освобождая дорогу марширующим полковым ротам.

Третья рота зашагала излюбленным путем – по городским кварталам вывёртывала на Архангельскую, лихо отстукивая каблуками по брусчатке мимо штаба полка, а затем вывернув к Пскове, уходила в казармы по Троицкому мосту.

На Запсковье собралось тоже немало народу. Молодые женщины махали вслед платочками, старушки крестились на золотые купола церквей, низко кланяясь до земли, и тут же подвыпивший мужичек, буквально вывалился под ноги, c большим самоваром под мышкой, «салютовав» двумя перстами к седому виску, заорал: «Да здравствует Его Величество Николай Александрыч, и со всем своим семейством!»