Владимир Куницын - Личный враг князя Данилова

– Тебя, если не ошибаюсь, Машей зовут?

Военная дисциплина великая вещь. Лемешев успел объяснить, кто здесь командир и как к нему обращаться.

– Ефрейтор Золиня, госпитальная медсестра сто пятьдесят седьмого полка, товарищ Артист!

Каранелли улыбнулся. Хорошо, по-доброму. Очень нужно, чтобы эта девушка поверила ему.

– Вот как! Значит, не Маша?

– Маша, – тихо проговорила медсестра, улыбаясь в ответ.

«Какая у нее красивая улыбка, – вдруг некстати подумал Луи. – И глаза. Два омута. В таких и утонуть можно».

– Так вот, Маша! Даже и не знаю, что делать. Конечно, я не обязан ничего объяснять. Но ты увидела слишком много. Боюсь, что каких бы обещаний молчать я не потребовал, ты все равно можешь сказать лишнее. Если не будешь понимать, что произошло. Слушай, повторять не стану!

Каранелли сделал паузу. Лемешев молча смотрел на Луи. Конечно, он знал намного больше, чем медсестра. Но не представлял, как сможет выкрутиться француз.

– Надеюсь, ты понимаешь, что советские ученые самые лучшие в мире?

– Да.

– Ну а врачи?

– Конечно.

– Отлично. А теперь попробуй представить, что могут сделать лучшие в мире врачи и ученые, если начнут работать вместе.

Но представить Маша пока не могла. Каранелли и не рассчитывал, что ему удастся так быстро довести свою мысль.

– Сейчас ты увидела результат работы последнего достижения советской медицинской науки. Так случилось, что самую наисекретнейшую установку не удалось вывезти. Ты помнишь, как мы оказались в твоем госпитале?

– Да. Вас вместе с товарищем Князем принесли к нам без сознания.

– Не все тогда пошло по плану. Аппаратура дала сбой. Но главное сделано – установка не досталась немцам. Они даже не подозревают, что находится у них в тылу. Надеюсь, ты понимаешь, как важно это достижение для нашей армии, для всего советского народа?

– Конечно, товарищ Артист!

– Отлично. А догадываешься, насколько секретно то, о чем мы с тобой говорим?

– Понимаю. Я никогда и никому ничего не скажу. Честное комсомольское!

– Верю. Теперь не скажешь, потому что понимаешь, в чем дело.

– Да, товарищ Артист. А я сначала подумала… – Девушка смущенно замолчала.

– Что? – рассмеялся Каранелли. – Что я связался с нечистой силой?

– Ага.

– Испугалась?

– Нет.

– Вот как? А почему?

– У нас в роду так повелось. Мой отец врач, дедушка тоже. А прабабушка – мама дедушки – знахарка. Она мне рассказывала, что ее всегда колдуньей называли, что с нечистой силой водится.

– Так ты с нечистой силой с детства знакома?

– Ну что вы, товарищ Артист! Прабабушка травы знала, отвары умела готовить.

– Болячки-то всякие заговаривала?

– Случалось.

– Вот! Чем не нечистую силу на помощь призывала?

– Ой, да бросьте вы! У нее, кстати, заговоры не очень хорошо получались. А еще моя прабабушка рассказывала про свою прабабушку. Ту считали известной на всю округу раганой.

– Кем?

– Ведьмой. Про нее говорили, что она может на ноги мертвых поставить. А душа ее принадлежит дьяволу.

Девушка щебетала и щебетала. Каранелли понимал, что это последствия перенесенной психической нагрузки, и не мешал выговориться. Но была и еще одна причина. Ему просто приятно слушать ее голос, смотреть на красивые, ярко очерченные губы, немного нараспев произносящие слова.

– Никто так и не решился к ней посвататься, хотя красавицей она была необыкновенной.

– А это-то откуда тебе известно?

– Она вылечила от бесплодия жену одного полковника, и тот в благодарность заказал художнику ее портрет. Он передавался по наследству, и я видела его. Очень красивая женщина.

– Наверное, твоя прабабушка говорила, что ты вырастешь похожей на нее.

– Да, – удивленно протянула девушка, – а вы откуда знаете?

– Ну я же не слепой, – глядя прямо в глаза медсестры, проговорил Луи.

– А ты молодец, Маша! Так хорошо знаешь историю своего рода, – сказал до этого молчавший Лемешев.

– Ой, что вы, товарищ майор! Просто я шесть лет прожила в доме прабабушки. Вот она действительно всех знала.

– А скажи мне, Маша, как же так получилось, что к прабабушке твоей прабабушки никто так и не решился посвататься. Как же род ваш продолжался?

«Вот натура энкавэдешная!» – подумал Луи.

– Мужа у нее не было, а сын был. Кто позлее, тот говорил, что он у нее от дьявола. Другие, что подбросили ей младенца. Только мне третья история больше нравится. Ее отец рассказывал, когда прабабушка уже умерла.

Маша посмотрела на офицеров. Оба с интересом ожидали продолжения.