Юрий Лубченков - Виват, Новороссия!

Румянцев решил взять окопы редута, мешавшие ему начать бомбардировку крепости. Атака была предпринята на рассвете 18 июня силами отрядов Потемкина, Вейсмана, Игельстрома и – отдельно – запорожцев. Удача сопутствовала и на этот раз одному Вейсману, который обошел окопы с тыла и выгнал из них турок. Его отряд держался в занятых укреплениях целый день и отошел лишь по приказу Румянцева…

– Ваше сиятельство, – голос Вейсмана дрогнул, – ваше приказание выполнено: Нагорный редут очищен от русских. Там осталась лишь пролитая кровь, павших утром…

– Оттон Иванович, знаю, что тяжело. Тяжело отступать в двух шагах от победы. Но вы еще не знаете, почему я отдал сей приказ. Мы отходим от Силистрии: на выручку ее идет Нуман-паша с базарджикской армией. У него двадцать тысяч, включая и тысячу ялынкалыджи, которые, как вы знаете, пехота весьма отборная, давшая клятву биться с неверными лишь на саблях. Так вот, покуда есть у меня возможность для маневра – я армией рисковать не буду: часть ее еще может быть разбита, вся же она – нет. Слишком многое в этом случае поставлено на карту. Ее поражение – это не только ее гибель, потеря всего того, что завоевывалось кровью нашей последние годы, но и гибель многого, многого другого. Вот почему, жертвуя частью, я должен спасать целое – и так до предела. Сейчас же пока – не предел. Так что действуйте, генерал! Да и к тому же, кто сказал, что в данном случае должна быть непременно жертва?

– Разумеется, господин фельдмаршал. Я понял вас. Благодарю.

– Ваше превосходительство, я даю вам пять тысяч…

– У Нуман-паши, ваше сиятельство, вроде бы, вы сказали, двадцать тысяч?

– Остальные пятнадцать тысяч – это вы сами, Оттон Иванович. Торопитесь!

– Не беспокойтесь, Петр Александрович. Все будет исполнено, как должно.

– Я и не сомневаюсь, господин генерал-майор. Именно поэтому вам и поручается сия баталия!

– Благодарю вас, ваше сиятельство. И до свидания!

– До свидания.

Вейсман повел свои 10 батальонов пехоты и 5 полков конницы наперерез туркам, дабы перехватить наступление Нуман-паши от Буюк-Кайнарджи на север.

Ночь застала русских на походе в нескольких верстах от неприятельского лагеря. Вейсман остановил свой корпус на ночевку в горах, а утром по теснине – единственному возможному пути к хорошо укрепившимся туркам – повел солдат вперед. На выходе из ущелья генерал приказал перестроиться в боевой порядок. Впереди шел авангард в составе Кабардинского пехотного полка, двух гренадерских батальонов, полка казаков и егерей. Вейсман доверил авангард Кличко, ведшему своих солдат чуть правее главных сил.

Слева от Вейсмана пылила конница, составлявшая как бы арьергард русских.

Нуман-паша расположил свой лагерь на высоте, по подошве которой турки отрыли множество рвов. Единственный специально оставленный проход к укреплениям блокировали сааги. По ним и открыл огонь Кличко. Сначала те растерялись, но потом, оправившись, – с помощью своих артиллеристов – пошли в наступление.

Но Вейсман уже также миновал проход, и его каре находились теперь левее авангарда, в деле. Он решил ударить по центральному укреплению, где скопилась почти вся артиллерия осман и большая часть пехоты.

Каре бегом пошло в гору, но когда до цели оставалось не более ста шагов, навстречу боевым порядкам Вейсмана хлынула толпа янычар и ялынкалыджи. Они кинулись на русские каре и прорвали центр главного из них. Тут дрался сам Вейсман, подбадривая солдат лишь своим примером, без всяких слов. Янычар было в три раза с лишним больше, чем солдат в каре Вейсмана, и они своей массой начали отжимать русских от лагеря. Один из турок, яростно рубившийся саблей и уже долгое время действовал как щитом своим пистолетом, зажатым в левой руке, приблизился к русскому генералу. Отбив шпагу Вейсмана и довернув противника кистевым нажимом, он в упор разрядил в него свой пистолет. Заряд пробил Вейсману левую руку и сердце. Последние слова его были:

– Не говорите людям…

Но его опасения и надежды турок, издавших ликующий рев, когда Вейсман упал, оказались напрасными. Два гренадера, держа на весу тело генерала, завернутое в плащ, мерно пошли вперед. Их обогнали остальные. Противник был сбит с позиции и попал под настоящую резню. Пленных на этот раз не брали.

Одновременно с этим Кличко, отбившись от спагов, повел штурм лагеря. Началось повальное бегство осман. Генерал-майор Голицын, заменивший Вейсмана на посту командира корпуса и на его месте в первой шеренге атакующих, бросил вдогон отступающим кавалерию, бывшую доселе в резерве. Турки потеряли до пяти тысяч, русские – убитыми пятнадцать, но среди них – и «русского Ахилла».